Рамиус до сих пор был у нее в голове, пролистывая ее мысли, как страницы в книге. Она показала ему твердую решимость устоять, по крайней мере, до тех пор, пока эти бедняги не сбегут с этого корабля смерти. Рамиус потянул ее воспоминания, на тему ее преданности ему; с диким ментальным ударом она выкинула его, ее щеки пылали, а на глаза навернулись горячие слезы. Марайн почувствовала его шокированное понимание, того, что она отвергла свою непоколебимую верность.
Чувство долга защитника, опередило вероломство Штеля. Он увидел вещи, которые никогда даже не осмеливался искать, когда она показала ему настоящую себя, сомнения и страхи, которые она от него прятала. Ее тренировки хорошо оправдали себя, и никогда ранее Инквизитор не подозревал, что Марайн испытывает к нему такую неприязнь. Женщина давно знала о настоящей природе его исследований, о темных, запрещенных экспериментах, которые он проводил. Она знала и ничего не сказала, в этом выражалась ее собачья преданность, посвященная ему. Но теперь он изменился, Штель зашел слишком далеко и Марайн больше не будет молчать. Он видел ее намерения выдать его ордо еретикус, обнародовать печальную историю его злоупотреблений положением. Если она выживет, она сдаст его. Марайн чувствовала, как он покидает ее разум порывом психического холода, печальный, грустный ветер затихал.
РАМИУС был поражен воздействием того, что он почувствовал и окатил кабину воплем. Он чувствовал опустошенность. Марайн, единственная неизменная скала в океанах его сомнений и она выбрала предательство. Он потряс головой. Может быть, она не поняла? Он никогда не хотел, чтоб дела вышли из-под контроля! Он только хотел изучить, постичь. Неужели ей это так сложно было понять? Разве поиск знаний делает его предателем? Он почувствовал тошноту, когда понял, что для Марайн ответом будет — да.
Пилот резко упал вперед, умирая вместе с кораблем. Штель проигнорировал его, проигнорировал растущую влажность в атмосфере, когда металлический шаттл медленно превратился в мясистые желудки и воняющие кишки-отсеки. Он чувствовал всепоглощающее отчаянье, которое блокировало все остальные чувства. Все пошло не так и теперь она отвергла его. Как оказалось, его эмоции так же быстро превратились в жгучий гнев. Как она посмела? Как посмел простой солдат устроить судилище Рамиусу Штелю?
То, что она была его любовницей, не давало ей права критиковать его самого или его методы. Так тому и быть. Она отринула его совет, и он так же поступит с ней. Позволив ей остаться на этой разрушенной барже и умереть с остальными несчастными.