Рассел окинул ее взглядом, увидел растрепанные волосы и покрасневшие глаза.
— У тебя красные глаза, ты плакала?
— Нет, конечно; это от ветра.
Казалось, ее ответ устроил его. Он пошел рядом с Зоей, подстроившись под ее шаг. Несколько минут они шли молча, потом Рассел спросил:
— Ты, наверное, умираешь с голоду, ты же не завтракала, а сейчас уже и время ланча прошло.
— Ничего страшного, мне не мешает похудеть.
Рассел прошелся взглядом по всей ее фигуре.
— Я бы сказал, тебе нужно не худеть, а поправляться, а то того и гляди ветром сдует.
— Извини, если разочаровала. — К сарказму Зои примешалась горечь. — Я понимаю, ты привык, чтобы у твоих женщин были безукоризненные фигуры.
Рассел криво улыбнулся.
— Если бы я не знал тебя лучше, то подумал бы, что ты ревнуешь.
Зоя резко остановилась и повернулась к нему лицом.
— Жаль тебя разочаровывать, но я не испытываю к тебе никаких чувств… кроме разве что неприязни.
Он выразительно вскинул одну бровь.
— Вот как? А ночью я этого не заметил.
— Ночью я была сама не своя, говорила и делала то, чего бы никогда не допустила, будь я в нормальном состоянии.
— Ну да, разумеется, — легко согласился Рассел, даже слишком легко. — И, конечно, прошлая ночь была единственной, больше такое не повторится.
— Ты совершенно прав.
Они подошли к подъему, Рассел посторонился.
— Иди впереди, я пойду ниже, буду тебя страховать на случай, если ты поскользнешься.
— Сам иди вперед, я не поскользнусь.
Рассел пожал плечами и пошел первым. Легкость, с которой он стал подниматься по крутому склону, вызвала у Зои раздражение, сама она карабкалась вверх довольно неуклюже. Он поднялся и стал ждать ее наверху, в его глазах плясали смешинки.
— Что тебя так забавляет? — пробурчала Зоя.
— Ты.
— Это еще почему?
— Потому что ты скрываешь под раздражением другие чувства, которые тебе кажутся опасными.
— Не понимаю о чем ты, — отмахнулась Зоя.
Она хотела пройти мимо, но Рассел взял ее за руку и развернул лицом к себе. Зоя изо всех сил старалась изобразить возмущение, но с ужасом чувствовала, что в любую минуту может расплакаться.
— Все ты понимаешь. Каждый раз, когда мы оказываемся рядом, ты немедленно возводишь вокруг себя стену из раздражения и гнева. Ты очень боишься, что эта стена упадет и я увижу, что ты чувствуешь на самом деле. Но ведь ты сердишься не на меня, правда, Зоя? Ты сердишься на саму себя.
Зоя поспешно отвела взгляд и, глядя в сторону, упрямо возразила:
— Пусть тебе это покажется странным, но я действительно на тебя сердита, на тебя, а не на себя. Наверное, тебе в новинку женщина, которая не млеет при виде тебя от восторга.