Я подумала о том, как Паоло воодушевил меня, рассказывая о своем будущем, как он все красочно представлял, сколько всего хотел сделать. И я решила — не важно, что там у нас будет дальше, но мы не можем оставить его в беде. Я собрала моих мужчин, и мы стали держать военный совет.
Матильда провела для нас разведку. Она надела белый передничек фуршетной обслуги и стала наблюдать за тем, что происходит в баре.
— Тут все пусто, — говорила она мне по телефону. — Всего несколько ребят из прессы и пара скучающих зевак.
Ксавер хотел броситься в бой, но я его остановила. Нужно было еще немного подождать в машине — пусть Паоло помаринуется. Мне было его жаль, но я считала, что проучить его не помешает. Мы немного напоминали мафиози. Я с Ксавером сидела на заднем сиденье, а Серен и Юни впереди. Вскоре опять зазвонил мобильник.
— Пришли его родственники. Вид у них мрачный. Кажется, тут вся его семья. Кроме того, еще несколько мужчин, с которыми я не хотела бы повстречаться поздним вечером в парке.
Это мы тоже предвидели. Паоло так рассердил своими планами других владельцев клубов, что такая ситуация была вполне предсказуемой. Теперь они пришли, чтобы помешать его триумфу, и увидели, что никакого триумфа нет.
Матильда продолжала докладывать:
— Он плачет. Сидит на кухне на коробке и плачет. Я вошла к нему и спросила, раздавать ли суши и сигары, а он сидит там и ревет. Говорит, поставил планку слишком высоко и у него никогда не получится то, что он задумал. Думаю, он уже достаточно получил…
Я была с ней согласна. Мы вышли из автомобиля, Юни с Сереном позвонили нашим друзьям, которые сидели в кафе неподалеку, и все вместе вошли в клуб. Паоло стоял у барной стойки, и вид у него был совершенно уничтоженный. Журналисты ели бутерброды и скучая болтали. Они ничего не могли написать об открытии бара для знаменитостей, в котором не видно знаменитостей. Некоторые из них уже сложили фотоаппараты в сумки и собирались уходить. Семья Паоло сидела за столиком и молчала. Женщины, поджав губы, теребили юбки, а мужчины мрачно уставились в стол. В углу возле двери ухмылялись владельцы других баров. Это было самое жалкое открытие бара, которое им когда-либо доводилось видеть.
Мы глубоко вздохнули, подняли подбородки и как можно величественнее вошли в бар. Журналисты вскочили и взяли фотоаппараты наизготовку. Юнихиро достал для себя, Ксавера и Серена черные строгие костюмы, стилизованные по-восточному, с длинными сюртуками. Смотрелись они в них великолепно. Серен заплел свободную косу, а Ксавер в красном свете выглядел таким молодым, что его можно было принять за девушку. Я надела черное кимоно с ярко-красным широким поясом, и моим мужчинам приходилось следить за тем, чтобы не наступить мне на шлейф. Волосы я подобрала, а губы накрасила кроваво-красной помадой. Когда я делала шаг вперед, кимоно расходилось, и можно было увидеть белые обнаженные ноги, казавшиеся невероятно длинными в босоножках на высоком каблуке. Кимоно распахивалось до паха, и непонятно было, надето на мне что-то под ним или нет.