Издалека показала братцам кукиш. Не подействовало, продолжали приставать:
- Тебе что, жалко, да? А волшебной саблей можно нашу берёзу за один раз срубить? А возьми нас с собой на рыбалку! А Никитка Малов говорит, что ты целоваться не умеешь!
Лена остановилась и бросила в Витьку, выдавшего самую страшную тайну, подобранную с земли сосновую шишку. Да, не умеет! И что? Не с самим же Никиткой, тайным воздыхателем, учиться? Тоже вот жених нашёлся, не только стрелять не умеет, но и оружие в руках никогда не держал - родители не разрешают. Они у него пацифисты. Папа, правда, иной раз их педерастами называет, на что мама ругается, а Андрей смеётся и соглашается. Наверное, так оно и есть, отец и старший брат никогда не ошибаются. Не готов защищать - значит не мужчина.
Пацаны отстали, наверняка что-то задумали. Судя по хитрым физиономиям и взглядам, бросаемым на подаренную в день рождения шашку, сейчас проберутся в кузницу делать себе очередной меч-кладенец. Она не вмешивается - отец как-то объяснил, посмеиваясь в усы, что не запрещает, но и открыто разрешать не будет. Иначе пропадёт ореол таинственности и волшебства.
Ну и пусть занимаются и тренируются. Всяко лучше, чем весенняя попытка отправиться на охоту за тварёнышами с самодельными луками и кривыми стрелами. А у неё есть своя тайна, живая, и от этого жуткая. И ей уже два дня. Не связан ли с ней горький запах беды? Наверное, нет, от тайны пахнет любопытством, интересом, и, как это ни странно, доброжелательностью.
На воротах от старшего из стражей - болотная тина с добавлением гнилой капусты. Залепить бы все восемь картечин в ощупывающие глазки. Папа говорил: - "Видишь агрессию - стреляй первой. Выживший всегда прав. Или в большинстве случаев." Но вот так просто выстрелить в живого человека? Только за мысли? Люди, всё-таки…
Словно что-то почувствовав, охранник побледнел и отшатнулся. А может так оно и есть.
- Доброе утро, Леночка! - едва уловимая прелая листва. Боится?
- Для меня - доброе. Откроете?
- Конечно. На охоту?
Издевается? Обожгла взглядом и вышла за ворота. И уже не услышала за спиной сдавленный всхлип, не увидела прижатую к лицу ладонь и наливающийся кровью багровый след от виска до подбородка. Как от плётки.
В деревне уже давно привыкли, что иногда по утрам дочь Чертобоя Старшего уходит за стену. Зачем? Ну, зачем-то ей это нужно. Может быть, поля проверяет или ловушки на них устанавливает. Иногда приносит грибы, ягоды, букеты лекарственных трав - да пусть ходит, если не боится попасть на зуб тварёнышам. Не маленькая, вон - карабин наготове и шашка на боку. Дева-воительница. Ведьма! Последнее, впрочем, скорее в похвалу.