Ева не помнила, как она потеряла сознание. Но у Маши были кое-какие соображения на этот счет. Когда во всеобщей суматохе пострадавшую унесли в дом, Успенская незаметно проскользнула в баню.
И обнаружила то, что и ожидала увидеть: печная вьюшка была плотно закрыта.
Дождавшись, когда Нюта отойдет в сторону, Маша присела на край кровати к Еве Освальд.
– Скажи, пожалуйста, ты закрывала задвижку в бане? – тихо спросила она.
Ева потерла виски и страдальчески уставилась на Машу:
– Какую задвижку? Ты о чем?
– Железную. В трубе. Закрывала?
– Господи, ну какое это имеет значение?! Нет, не закрывала! Я понятия не имела, что там есть задвижка.
Она откинулась на подушку и поморщилась, как от боли. Ее бледное искаженное лицо испугало Машу.
– Может быть, мне все-таки отвезти тебя в больницу? – робко предложила она. – Или попросить Бориса, у него машина проходимее моей.
Подошедшая Нюта горячо поддержала ее:
– Правда, Ева! Маша все верно говорит, вам обязательно нужно показаться врачу!
Ева повернула к ним голову и презрительно улыбнулась.
– Что, за дурочку меня держите?
Маша и Нюта растерянно переглянулись.
– Хотите сплавить меня в больницу, чтобы самим Марфу окучить? – продолжала Ева. – Ничего у вас, дорогие, не получится. Вам меня из игры так просто не вывести.
Понизила голос и прибавила, любезно улыбнувшись:
– Кишка тонка. У обеих.
– Да не собиралась я вас никуда сплавлять! – с детской обидой воскликнула Нюта. – Что вы такое говорите!
– Ты, может, и нет, – легко согласилась Ева. – Умственных ресурсов не хватит. А вот она, – Освальд подбородком указала на Машу, – запросто.
В эту секунду Маше показалось, что перед ней Борис в женском обличье: хамоватый хозяин жизни, способный оскорбить любого просто так, походя, без всякой причины. От молоденькой белолицей Нюты можно не ждать отпора. Ей можно бросить про нехватку умственных ресурсов и довольно посмеиваться, гордясь своим остроумием.
Маша поднялась.
– Нам тебя из игры так просто не вывести, говоришь? – Она ответила Еве такой же милой улыбкой. – Нюта, напомни, что ты вколола нашей дорогой Еве?
Успенская была уверена, что девушка в ответ просто назовет лекарство. Но Нюта сделала больше, чем ожидалось.
– Официально – ацизол, – отчиталась она голоском примерной ученицы.
Но что-то было в ее голоске такое, что заставило Еву приподняться на локте.
– Что значит «официально»? – визгливо спросила она. – Что было в шприце?
Личико у Нюты стало хитрое и довольное. Она выразительно пожала плечами.
– Поверь мне на слово, нам нет необходимости отправлять тебя в больницу, – хладнокровно сказала Маша.