— Теперь, когда я вернулась сюда, следует привести замок в порядок, позолотить алтарь нашего покровителя. Я хочу, чтобы здесь, как в соборе на Вавеле, затеплились кадила и во всех подсвечниках горели свечи.
— Для этого надо много золота, — заметил Паппакода.
— Оно у меня есть, я немало привезла с собой, — перебила его королева. — Санта Мадонна! Я опять вижу эти стены! А уезжая отсюда много лет назад, я сказала своей матери, принцессе Изабелле, что никогда сюда не вернусь.
— Почему вы так сказали тогда? — полюбопытствовал Виллани.
— Да потому, что даже допустить не могла, что мне, польской королеве, придется покинуть Краков. И вот теперь этот замок, пустой, необжитый, как когда-то мой Япит. Но, слава богу, я сумею украсить эти стены. Как Вильга? Все ли он довез? Синьор Паппакода, даю вам один день на разгрузку повозок. Сундуки перенести в подвалы.
— Будет исполнено, государыня…
Бона обошла сад и, закончив осмотр своего фамильного гнезда, тяжко вздохнула.
— После стольких лет отсутствия мне кажется странным, что небо Италии такое чистое… Ни единого облачка. Однако же… и здесь уже сгущаются тучи. Филипп и впрямь так уверен, что получит от меня то, в чем я упорно отказывала его отцу? Претензии семейства Караффа… Хотя кто знает? Если испанский король вместе с дожем выступит против Рима, кардинал Неаполя примет сторону своего родственника — святого отца. И уже не врагом моим, а союзником.
— Быть может, следует что-то предпринять уже сейчас? — спросил Паппакода.
— Быть может, и так… — чуть задумавшись, ответила Бона. — Но прежде мы вместе с Виллани объедем все герцогство. Мне самой надо увидеть, кто виновник этого запустения: наместники императора или мои слуги.
На следующий день рано утром Паппакода, усадив в карету свою госпожу, подошел к стоявшей у входа в замок Марине.
— Всегда такая подозрительная, проницательная, неужто ни о чем не догадывается?.. — с ехидной ухмылкой спросила она.
— Здесь не Польша, а Бари, — отвечал Паппакода, все еще следя взглядом за удалявшейся каретой. — И пусть этот старец не надеется, что я ему верну ключи, которые передала мне королева.
— Я ведь говорю не о том, — продолжала Марина. — Неужто она и впрямь не догадывается, что после встречи в Венеции испанский посол рассчитывает на вас как на будущего союзника короля Филиппа?
— Говорите тише, — заметил Паппакода, оглядываясь по сторонам. — Об этом, кроме нас двоих, никто не знает. Следите за слугами покойной принцессы. Мы для них чужие…
Марина понимающе кивнула.
— Разумеется. С ними я как-нибудь справлюсь, лишь бы Гаэтано не стал ее тенью, как покойная Дося.