Вообще-то Джини больше всего мечтала о том, чтобы он наконец оставил ее в покое. И даже однажды сказала об этом, замирая от осознания собственной решительности. Однако Энди даже в голову не пришло воспринять слова Джини всерьез. Он рассмеялся, словно услышав шутку, и произнес нечто наподобие: «Брось, Мышка, не дуйся, все мы порой устаем, но стоит только отдохнуть и жизнь снова улыбается!». После чего Джини поняла, что просто так отделаться от Энди ей не удастся.
Ладно, подумала она тогда с вздохом, не вышло сразу, попробуем действовать постепенно.
Сейчас ей тоже оставалось лишь вздохнуть.
— Вообще-то я на работе, — пробормотала она, испытывая чувство унижения из-за того, что до сих пор, образно выражаясь, скачет перед Энди на задних лапках. И ведь уже сколько лет! — Свободного времени особо нет, так что…
— Ничего, две минуты твои клиентки подождут!
В голосе Энди явно присутствовал оттенок раздражения, что всегда сильно действовало на Джини, причем странным образом: она застывала как кролик перед удавом, испытывая необъяснимое чувство вины. В такие мгновения Энди мог вить из нее веревки, чем неизменно и пользовался — правда, неосознанно. Ведь податливость Джини воспринималась им как нечто абсолютно естественное. Так было всегда. Более того, так будет всегда, он в этом ни секунды не сомневался.
Когда-то и Джини считала подобное положение незыблемым…
Вот сейчас возьму и скажу, что мне некогда выслушивать его болтовню! — промелькнуло в ее голове.
К сожалению, осуществить это намерение Джини не удалось, потому что заговорил Энди:
— Ладно, не переживай, я быстренько тебе все расскажу, и можешь идти к своим престарелым леди.
— Это ты напрасно, далеко не все они престарелые. Или, по-твоему, косметический салон посещают исключительно люди в возрасте? Если хочешь знать, мои клиентки…
— Послушай, мне все равно, кто твои клиентки и сколько им лет! — вновь довольно бесцеремонно прервал ее Энди.
Впрочем, сам он сказал бы, что это просто по-дружески. Зачем соблюдать дурацкие формальности в общении с человеком, которого знаешь со школьной скамьи? Это, по меньшей мере, странно. Искусственно как-то. Энди же предпочитал естественность — в том числе и в изобретаемых им моделях одежды. Правда, критики от моды часто высказывали иное мнение, но Энди это не смущало.
Впрочем, Джини догадывалась, что слова «все равно» больше относятся не к клиенткам Джини, а к тому, чему она с некоторых пор посвятила себя. Разве это занятие? Вот у него — другое дело. Море творчества, фонтаны идей… А она, Джини, только напрасно истратила кучу денег, открывая свой салон. Зачем это вообще понадобилось? Плохо ей, что ли, было работать с давним другом?