На личном фронте у меня тоже неплохо. Симран оправилась после операции, и радость её ограничена только познаниями в кама сутре… Правда у неё недавно начался тот самый период, так что ждём-с. С другой стороны, девушка делает успехи в языке, и уже занимается настоящей секретарской работой — организовывает моё расписание, ведёт конспекты встреч… В шахматы у нас пока паритет. Я же, начал учить арабский — врага надо знать!
Глава Восьмая. Через Пустыню к Морю
Зе антс а марчин ван бай ван. Хурэй, хурэй! То бишь муравьи один за одним маршируют. Ура, блин. Эта чёртова считалочка уже третий день крутится у меня в голове. Кроме того, что я сам себе вусмерть надоел, я ещё постоянно вспоминаю оставшуюся в двадцать первом веке дочь и всё глубже погружаюсь в омут мерзкого настроения. Даже секретарша от меня шарахается… Вот и сейчас я восседаю на шее Хитрого Глаза в гордом одиночестве.
А армия в походе действительно напоминает поток муравьёв. Мы растянулись огромной колонной на фиг знает сколько километров. Больше десяти тысяч рыл, если считать обозников, хотя точно не знаю — отчётность в армии Негуса Нагаст хромает, мягко говоря. Обоз у нас знатный. Ычеге постарался на славу, и царская армия обеспечена питьём и едой до самого Джибути и обратно. Это не учитывая провианта, который будет захвачен во вражеском городе. Воды особенно много, так как в войске два слона — мой Хитрый Глаз и слон-патриарх, на котором сейчас восседает царь всея Эфиопии. Вон он, еле виден, впереди меня.
Мой полк плетётся почти в хвосте колонны, и мы довольно угрюмо глотаем пыль, взбитую многотысячной оравой спереди. Почему в хвосте? Очень просто. В первый же день похода у нас взорвался осёл. Да-да, именно осёл и именно взорвался. Гремучая ртуть, мать её. Уже который раз с ней инциденты. Слава Богу, людей больше не теряли. Но вернёмся к нашим ослам, точнее к ошмёткам осла. После взрыва, естественно, пришлось отделить наш груз от общего обоза. А под горячую руку попал и я со своим полком — Негус постановил убрать всё новомодное в хвост колонны. Включая моего слона, на которого я в поход навешал зажигательных гранат. Ханжа чернозадый. Своего слона (между прочим, я патриарха от сердца, можно сказать, отрывал) он, естественно, никуда не отправил — заценил комфорт.
Поход намечается адский. Мы ещё не совсем спустились с нагорья, а пекло уже началось. Боюсь подумать, что будет дальше. И это при том, что белые кепочки моего полка (выдал перед самым походом) сильно ослабляют страдания. Никак не дождусь вражеского города. Вот там я отыграюсь. За всё. Как? Взорву всё к чертям собачьим. После взрыва на производстве, мои алхимики проводили опыты, пытаясь определить причину инцидента. Определили, конечно. Гремучая ртуть в количестве больше нескольких граммов громко зовёт в гости толстого полярного лиса. Но это, в принципе, ожидалось. Другое дело, что смесь этанола и азотной кислоты — взрывоопасна. Я охренел когда узнал. Тысяча двести мохнатый год от Рождества Христова на дворе, а у меня на руках бинарная взрывчатка. Смешиваем компоненты, инициируем гремучей ртутью, и прощайте, вражеские укрепления. Всех взорву, один останусь. То есть, мои диверсанты взорвут, я от этого ужаса стараюсь держаться подальше.