Так что времени добавилось, а чтобы не слишком страдать женским вопросом, я стал больше заниматься спортом и военными делами. Здесь тоже наметился прогресс. Во первых прижилась борьба джиу-джитсу. Бойцам было интересно, особенно когда просочились слухи что принц заломал такого зубра войны, как Каасу, используя борьбу. Мало того, борьбой занялись и деревенские мужики, так как это была более безопасная альтернатива мордобою. Естественно, солдаты занимались куда более серьёзно чем мужичьё. Кааса и полусотник Сэйфэ быстро обогнали меня в умении, и стали главными «гуру» по части борьбы. Карате же в массы не пошло. Карате пошло в монастырь. Орден Десницы старательно заучивал ката и отрабатывал удары. Такое решение обосновалось тем, что для соревнований борьба практичнее (не надо сдерживать силу удара, и превращать боевую науку в спорт), а для отработки группового боя нашлись методы получше. Мой монах-грекофил, узнав что охранная полусотня экспериментирует с фалангой, чуть не закудахтал, и вынес из недр книгохранилища греческий манускрипт, в котором подробно описывалась Эпиротская фаланга, а так же более поздняя Римская тактика. Манускрипт был переведён ударными темпами, и передан в войска на освоение.
Ещё я «принял титул» Чёрного Властелина. Как-то вечером, после долгого трудового дня, Тамар меня решил расспросить по поводу государственной службы. А я был достаточно задёрганный за день, чтобы ответить ему «на автопилоте», что я — Чёрный Властелин всех бляхоносцев. Брякнул и забыл. А на следующий день, пришлось подводить теоретическую базу, мол я принц и по этому властелин, а чёрный, потому что не монах. Язык мой — враг мой.
Вот такие у нас итоги. Как быстро же время летит. Уже через несколько недель должен вернуться из похода Негус Нагаст, и думаю что у меня есть чем его удивить. Тем временем мы подъехали к монастырю. С радостным мявом, царская кошка выпрыгнула у меня из за пазухи и юркнула в сухое помещение. Ничего, потом найду… или сама придёт. Моя мохнатая, голубоглазая радость ещё ни разу не потерялась.
Скоро ужин. В животе заурчало — в пост не пожируешь. Я скинул с себя тяжёлый, мокрый плащ и передал его слуге с наказом.
— Зайди на кухню, и скажи повару, чтобы он взял две дюжины яблок, вырезал косточки, и перемолол яблоки на мясорубке. В полученное пусть добавит мёду (слава богу, его в пост кушать не возбранялось) и подаст к ужину. — Побалую себя и Абуна.
Йесус-Моа новое блюдо оценил, но сказал что такую вкуснятину лучше есть когда поста нет. Что не помешало этому обломщику с удовольствием слопать свою порцию. Отношения с Абуном у нас сложились хорошо, и даже разнос по поводу «орала» их не испортил. Абун поддерживал меня во всех начинаниях и рассказывал мне о моей новой родине, а я щедро делился с ним рассказами из мира будущего. Пожилой священник был практически членом семьи — он с детства был наставником Негуса Нагаст, и теперь моим. Похоже что он перенёс на царскую семью свои родительские чувства, так как своих детей ему не разрешали заводить монашеские обеты. И вдобавок, в моём лице он видел натуральное чудо Господне.