Вернувшись с прогулки, они обнаружили, что прибыли Пенелопа и ее подруга Мерджери и в салоне уже подали чай. Пенелопа была маленькой и темноволосой, как ее брат, тогда как Мерджери — ширококостной, лошадеобразной девицей. Пенни оживленно рассказывала, размахивая булочкой:
— Это так захватывающе, мамуленька. Мы проделали без всяких приключений почти весь путь до Эндовера, а затем Мерджери почти убежала от полицейского.
— Мерджери! — воскликнула леди Каллендар.
— Но я действительно не виновата, леди Си, — оправдывалась Мерджери, забирая поджаренный тостик и добавляя к нему изрядную порцию джема. — Я не думала, что он поднял руку, чтобы остановить меня. Я полагала, что всякий воспитанный полицейский пропустит леди перед глупой фермерской повозкой, право же…
— Право же, было мило, что он учел это, — прощебетала Пенни.
— Особенно, если учесть, что отец — судья графства и патрон Общества друзей полицейских, — хихикая, добавил Фредди.
Брюс оторвал взгляд от кекса и встретился с глазами Грейс. Подмигнув, он вернулся к еде.
— Подходи, садись, Грейс, миленькая, — пригласил Фредди. — А вы, девочки, подвиньтесь и дайте ей сесть поближе к камину. Мы так навозились в вереске.
Пенни и Мерджери обменялись смешками.
— Ваш брат хотел сказать, что он протащил меня от свинарника к озеру, а затем — до беседки, потом — до рощицы, и все за один раз, и я чуть не валюсь с ног, — пояснила Грейс.
— Тогда тебе лучше подняться и отдохнуть до ужина, — успокаивающе посоветовала леди Каллендар.
— Мама считает, что все наши гости пребывают в крайнем изнеможении, — сердечно проговорил Фредди. — Каждые две минуты она предлагает им идти отдохнуть. Мама, Грейс из старой челтенхэмской породы и не нуждается в отдыхе.
При этой грубоватой похвале Фредди Грейс снова почувствовала на себе взгляд Брюса.
После продолжительного и шумного чаепития, во время которого трое Каллендаров пытались переговорить друг друга, Грейс утащили в комнату Пенни, где две девчонки забавлялись ею, как живой куклой, пытаясь подобрать для нее вечерний наряд. У Пенни был огромный гардероб, полный роскошных платьев.
— Для того, чтобы быть представленной, надо так много, — беззаботно сказала Пенни. — Я хочу сказать, что балов ведь очень много, правда, Мерджери, не стоит же появляться на них в одном и том же наряде. А разве это было не так, когда ты выходила в свет? — спросила она Грейс.
— Я никогда не выходила в свет, — призналась Грейс.
— О! — Девочки одна за другой посмотрели на нее, словно это было совершенно невообразимо.
— Наверное, из-за войны не одна ты такая, — милосердно добавила Пенни. — Ну а теперь, Грейс, посмотри этот прекрасный шелк цвета слоновой кости.