Пленённая мечтой (Куин-Харкин) - страница 5

— А, из этих, — сказала капитан Уэзерби. — Помогает бедным, хотят они этого или нет. Моя мать тоже была немного такая. Родители — это зануды, правда?

— Мой папа — прелесть, — сказала Грейс. — Если не считать того, что он… не от мира сего. Он или молится, или читает.

— Господи! — со смехом проговорила капитан. — Святой вместо отца!

— Он — викарий, — объяснила Грейс. — Но я бы сказала, что в святые, скорее, метит моя мать.

— Так вы сбежали от благотворительности?

Грейс уставилась на дымящийся чай.

— Моего брата убили. Я поняла, что мне надо уехать… что-то делать…

— Найти смысл в бессмыслице, — понимающе отозвалась Кэтрин. — Моего жениха тоже убили. Работать очень полезно — перестаешь думать. Если вы больше ничего не будете есть, я скажу сестре Сэндерс, чтобы она познакомила вас с нашими порядками.


Было уже за полночь, когда Грейс свернулась калачиком и попыталась уснуть вопреки непрекращающемуся артиллерийскому обстрелу. В шесть ее разбудили, чтобы идти на дежурство, и она вышла в холодное серенькое утро. Дождь прекратился, но туман клочьями овечьей шерсти висел на зеленых изгородях, и ряд тополей, казалось, растворялся где-то в дымке. Как и говорила капитан Уэзерби, здесь было довольно красиво.

Грейс заступила на дежурство и получила поручение смерить всем температуру. Она была счастлива, что задание выпало ей по силам, и отправилась вдоль ряда пациентов, стараясь не показывать, какой ужас внушают ей невидящие глаза, забинтованные культи. Некоторые из солдат, еще почти мальчишки, были трогательно благодарны за любое внимание к ним. Когда она подошла к концу ряда, рыжеволосый австралиец, похоже, спал.

— Лейтенант Барклей, — негромко позвала она.

— Я бы не стал его будить, сестра, — предостерег ее плотный сержант с соседней койки.

— Почему?

— Он сегодня утром не в лучшей форме, — с ухмылкой объяснил сержант.

— Не сомневаюсь, что он понимает, что температуру мерят в шесть тридцать, нравится ему это или нет, — Грейс постаралась, чтобы в голосе ее звучал профессионализм.

— Конечно, — согласился сержант, — но он, знаете ли, австралиец…

— Мне наплевать, кто он, — сказала Грейс. — Температуру ему смерят, как и всем остальным.

— Не говорите потом, что я вас не предупредил, — басовито хохотнул сержант. Смех перешел в раздирающий кашель: на именной карте пациента было написано, что он перенес газовую атаку.

Грейс осторожно похлопала спящего по плечу.

— Просыпайтесь, лейтенант, — сказала она. — Пора мерить температуру.

Он пробормотал что-то вроде «ну вас к черту» и снова засопел.

Грейс подумала, как презрительно посмотрит на нее капитан Уэзерби, если она не справится со своим первым поручением. Она стянула с него одеяло.