— Так я Вас слушаю, Игорь Иванович, — прервал его лирические размышления мужчина и выжидающе на него посмотрел.
— Кхе-е!.. — невольно крякнул Рудников.
(Вопрос застал его совершенно врасплох. Такого начала разговора он отнюдь не ожидал. Почему-то он был твердо уверен, что его сейчас начнут уговаривать, просить, убеждать — в общем, уловлять в сети. А он будет знай себе сидеть, слушать да на ус мотать. Демонстрируя при этом всем своим видом, что он еще сомневается, колеблется и вообще еще окончательного решения не принял. А значит, может в любую минуту ускользнуть из умело расставленных ему силков. И уйти, к примеру, в другую секту. Еще лучше. Где его тоже давно уже ждут не дождутся все с распростертыми объятиями.
Ну, еще бы! Он же такой ценный фрукт, всем вокруг на хуй нужный! Киви, блядь, персик. Рыбка золотая. Которую все только и мечтают поймать. А потом съесть и при этом ни на что не сесть. Согласно известной поговорке.
Все эти мысли в одно горькое мгновенье промелькнули вдруг в голове у Рудникова, и он внезапно совершенно ясно и отчетливо понял, что вот оно, главное мгновенье всей его жизни! Поворотный пункт. Именно сейчас решается его судьба! Никто его уговаривать и просить ни о чем не собирается. Наоборот! Это он должен сейчас во что бы то ни стало упросить, убедить, умолить сидящего перед ним человека принять его в секту! Доказать ему, что он им нужен!
А на хуй я им нужен?! — в панике подумал он. — Таких рыбок в каждой луже навалом. На любой вкус и цвет. Как грязи! Хоть пруд пруди. Единственное утешение, что все-таки встретились со мной. Значит…
Блядь! Как хоть теперь себя вести-то?! Что говорить? Чего тут пыжиться, надувать щеки и в достоинство играть, когда он все про меня наверняка знает. Кто я и что я. От того же Фролова. Да и от Зинаиды!.. А может, у них и еще из наших кто-то есть. Я же не знаю про них ничего. Ровным счетом.
В общем, начнешь тут сейчас понты колотить и Д’ Артаньяна из себя строить, так только в дурацкое положение попадешь, чего доброго. С самого начала. Так все на этом и закончится, даже не начавшись.
«Спасибо, — скажут, — мы подумаем!» — и привет! Или просто пошлют. «Нам, мол, мудаки не нужны. Своих хватает! Всего хорошего!»)
— Ну, Вы знаете, я думал, это Вы мне чего-то о себе расскажете… — осторожно начал Рудников. — Я же не знаю о вас ничего…
Мужчина усмехнулся.
— А вы, я думаю, и так про меня все знаете! — вдруг словно по наитию, подчиняясь какому-то внутреннему порыву, неожиданно даже сам для себя добавил Рудников.
(Улыбка мужчины стала чуть шире, и Рудников с облегчением понял, что он, кажется, избрал верный тон. Лучше говорить предельно откровенно. Это, пожалуй, в данной ситуации самое разумное.)