Перун подновил знаки Грома и Солнца по обе стороны острия.
— Теперь пусть прилетают, — сказал он, выйдя из кузницы. — Хоть вместе, хоть порознь! Не то я сам к ним в гости пожалую!..
Потряс секирой и метнул к Железным Горам слепящую лиловую молнию, вызывая на бой. Таких молний еще никогда не видали ни Боги, ни смертные Люди. Жемчуг от такой не родится. Мертвым, страшным был ее свет… А следом прозвучал небывалый раскат, от которого вздрогнуло, прислушавшись, темное Небо, а по избам проснулись древние старики, вспомнившие о чем-то:
— Гром! Никак гром прогремел!..
И глубоко под Землей, в Исподней Стране, за веселым столом расплескали хмельные кубки Чернобог, Морана и Змей:
— Гром гремит… неужто опять?
А Перун повернул секиру обухом и стал рассылать над Землей золотые, животворные молнии. И впервые за тридцать лет и три года ослабла хватка мороза, повлажнел воздух, набрякли, отяжелели пуховые перины сугробов. Светозор, привыкший к трескучему холоду, первый расстегнул ворот, утер лицо, удивился:
— Жарко!
С тех пор и повелось говорить об оттепели — потеет зима. Черные деревья раскачивались на сыром ветру, советовались: не почудилось ли, стоит ли пробуждаться? А почки на голых ветвях тем временем медленно набухали.
— Мы с тобою пойдем, — сказал Перуну кузнец. — Мало ли какую они там еще пакость измыслят!
Он отвел жену к брату и хотел оставить у него в доме Зорю со Светленой, но девки уперлись:
— Не бросим вас!
Тогда Перун вытащил из мешка турью шкуру. Порвал железные полосы и отдал шкуру сыну:
— Будешь надевать и снимать ее, когда сам пожелаешь. И не только ее — всякую, что приглянется.
Так они и отправились к Железным Горам. Кий и Светозор уместились на чудесном коне вместе с Богом Грозы, а за ними скакал молодой Перунич в обличьи золоторогого тура, и на широкой спине его ехали Светлена и Зоря. И всюду по их следам обрушивались сугробы, задували теплые ветры, разбегались ручьи. А в небесах стала собираться туча, какие редко бывают зимой. Только Кий, Перун и крылатый конь когда-то видали подобные. Это была настоящая грозовая туча, и вершина ее все росла и росла ввысь, пока ветер не начал клонить ее в сторону, делая похожей на наковальню.
— Это в память о твоей кузнице, — сказал Кию Перун.
Железные Горы показались им вдвое выше и неприступнее прежнего — из-за многолетнего льда, выросшего на скалах. Но грозовая туча накрыла, как горсть, громоздящиеся хребты. Бог Грозы сплеча ударил секирой, и горы содрогнулись до основания, а к Небу взвились с ледников столбы шипящего пара: