— Ты знала.
Это не было вопросом.
Амариллис стала вытягивать одну за другой нитки из шелковой бахромы.
— Нет, не с самого начала. Ходили, слухи среди слуг. По крайней мере, рассказала мне горничная. Но пока не умер папа, я не знала ничего определенного. Потом кое-кто явился ко мне, пытаясь шантажировать твоей… нескромностью. И разумеется, Джеральд прогнал ее… прочь. Я понимала, что он совершил ошибку, потому что посетительница знала слишком много. Она знала, что у тебя родилась девочка.
Северный лед был, наверное, теплее, чем тяжесть на сердце Лорел.
— Ты знала, что мой ребенок жив.
Амариллис потрясла головой:
— Нет, не знала! До того как полчаса назад Джек не привел ее сюда, чтобы показать мне.
Лорел сделала всего один шаг вперед. Но Амариллис, наверное, прочла в лице сестры что-то новое, потому что высокомерная и часто властно сварливая сестрица отшатнулась и как-то съежилась.
— Лорел, я клянусь тебе в этом! Я ничего не знала о ребенке! Слуги шептались о мертворожденном!
Пристально наблюдавшая за выражением ее лица Лорел заметила, как Амариллис приопустила веки.
— Эми, я знаю, что ты лжешь.
Амариллис отвела глаза, но затем решительно распрямила плечи:
— Не понимаю, на что ты так сердишься? Мама и папа просто старались уберечь тебя от тебя самой. А нас всех от ужасного скандала! Мне казалось, что ты с радостью и облегчением отнесешься к тому, что все так тихо устроилось.
— С облегчением?! — У Лорел внутри все сжалось. Она изумленно разглядывала незнакомую женщину с лицом сестры. — Ты полагала, что я с облегчением восприму то, что мой ребенок умер?
Амариллис с вызовом вскинула голову:
— Да, разумеется! Никто за пределами семьи ничего не узнал. Все было очень мило, пока Джек не явился сюда со своими расспросами…
— Мило?! — Лорел подняла руку, пресекая неуклюжие лживые речи сестры. — Я ухожу, — коротко объявила она. — Моя доля наследства спокойно ждет меня в Английском банке. Она невелика, но убережет меня и мое дитя от вас, злых и мерзких людей. От тебя и этого проклятого Джека Редгрейва!
С этими словами она круто повернулась и вышла из комнаты. Ее черные юбки шелестели с новой решимостью и целеустремленностью. Амариллис что-то кричала ей вслед, но Лорел это было безразлично.
— Ты! Неблагодарная паршивка! Ты не можешь так просто взять и уйти! Кто будет заниматься моим домом? Кто будет организовывать мне обеды и балы?! Лорел!
Но сердце Лорел билось в новом ритме. Она не слышала ничего, потому что в ушах у нее снова и снова звучало имя дочери.
Мелоди!..
Когда Джек с Мелоди вернулись в клуб «Браунс», входная дверь распахнулась еще до того, как остановился экипаж. И едва Джек вышел из него и поставил Мелоди на ее крепкие ножки в пиратских сапожках, дворецкий клуба уже поджидал их на вершине лестницы. Лицо Уилберфорса было, как всегда, непроницаемым, но позади него виднелись другие заинтересованные и встревоженные лица.