И тут Сириск услышал:
— Хозяин, скорее вниз! — эти слова донеслись откуда-то снизу, из пыли и шума. Оцепенение прошло. Сириск бросился по ступеням крепости на зов.
Скифы, вооруженные кто чем, бежали за город, туда, где разгоралась битва.
В этой давке неожиданно к греку подбежал юноша в скифском вооружении.
— Ты Сириск? — крикнул он и, получив утвердительный кивок, ни слова не говоря, схватил его за руку и потащил в сторону от толпы. Они забежали за дом. Там стояли четыре лошади. Также молча, воин буквально втолкнул Сириска на одну из них, сам вскочил на вторую. Когда Диаф оседлал третью, они с места пошли в галоп, смешавшись с толпой. Вскоре людской поток выплеснул их за пределы городской стены.
Сражение было в самом разгаре: окруженные с двух сторон, под постоянным обстрелом ойорпат и сармат, лишенные царя и какого-либо управления, скифы явно терпели поражение.
Амага стояла на возвышении, окруженная охраной. Она только изредка поднимала меч, указывая в том или ином направлении. И тут же кто-то из свиты скакал туда, где бой разгорался с новой силой. Казалось, сарматы без слов понимали любой ее жест. Как только воин, ведущий Сириска и Диафа, был замечен Амагой, царица подняла вверх меч. Стоявший рядом воин немедленно поднял особый знак на высоком древке: это был сигнал Агнессе.
И сразу же накал битвы ослаб. Оба войска, окружавшие скифов, как бы раздались в разные стороны. Войско Амаги, следуя за царицей, оставив еще ничего не понимавших скифов, потянулось на север. Точно также Агнесса повела на юго-восток своих воительниц. И вовремя: всюду на горизонте пылили дороги. Это неслись на помощь со всех сторон скифские отряды. Да и из-за городских ворот, все выплескивались и выплескивались вооруженные люди.
Сириск в сопровождении все того же скифского воина оказался рядом с Амагой. Царица слегка кивнула ему, жестом приглашая следовать рядом. Преследования не было. Скифы, обескровленные, израненные, еще не пришли в себя от столь дерзкого нападения. И Амага, полная сознания своей силы, не спеша уходила на север. Сириск и Диаф ехали рядом. И тут они увидели: головы Агара и его брата были приторочены за волосы к седлу сарматки и подпрыгивали в такт неспешного галопа ее белого жеребца. Сириск посмотрел в глаза царицы: не было там ни зла, ни ненависти, а лишь отчаяние и жалость.
Амага заметила взгляд юноши и жестом подозвала конюшего. Тут же, на ходу, перескочила на запасную лошадь. Далее они ехали молча. Погони явно не было.
И к Сириску вновь вернулось то чувство, что посетило его в Годейре, когда он впервые заговорил с царицей. Чувство, что она, эта женщина, знает какую-то великую тайну. Но и он, Сириск, тоже знал эту тайну. И они оба молчали.