Лине часто смешивала датские и шведские слова. Кнутас дразнил её, упрекая в том, что она до сих пор говорит по-шведски так, будто у неё полный рот овсянки. Но он и сам подцепил от неё много датских слов и выражений, а дети говорили на забавной смеси готландского диалекта и датского.
Они сели завтракать, и Кнутас ощутил знакомую боль — ныли все суставы. Это была реакция на перемену погоды. Подобные приступы мучили его уже много лет, даже и не вспомнить, когда это началось. Стоило погоде продержаться хотя бы день без изменений, и боль исчезала так же внезапно, как появлялась. Почему это происходило — непонятно, никто из его родственников подобным недугом не страдал. Кнутас уже успел к этому привыкнуть и перестал думать о причинах недомогания. Боли особенно донимали его, когда вдруг резко холодало, как сейчас.
Он подлил себе кофе. Судьба Фанни Янсон продолжала тревожить его.
Некоторые коллеги подозревали самоубийство. В эту версию ему слабо верилось, но, следуя заведённому порядку, он отдал приказ проверить несколько печально известных мест. Скала Хёгклинт, недалеко от Висбю, — крутой обрыв на побережье — пользовалась особой популярностью у самоубийц. Однако поиски результатов не дали.
Да и расследование убийства Дальстрёма застопорилось. Они зашли в тупик, и комиссара радовало, что хотя бы журналисты успели охладеть к делу.
Вынужденное затишье на работе позволило Кнутасу взять выходной и наконец-то провести день с семьёй. Близилось Рождество. В это воскресенье в городе открывалась рождественская ярмарка, и они договорились пойти прогуляться с Лейфом и Ингрид Альмлёв.
Кнутасу отчаянно хотелось хоть на денёк забыть о работе, но супруги Альмлёв не дали ему такого шанса.
— Такой кошмар, ну, с этой пропавшей девочкой! — начала Ингрид, едва они успели поздороваться. — Она ведь работает на конюшне, где папа держит Биг-Боя. Мы владеем этой лошадью, скажем так, пополам.
— Ну да, пополам, но, вообще-то, она нужна только твоему отцу. Это же он захотел купить её.
— Всё равно, так неприятно. А что случилось с девочкой, как ты думаешь?
— Да что угодно. С ней мог произойти несчастный случай, она могла покончить с собой или просто-напросто сбежать из дому. Возможно, речь и не идёт об уголовном преступлении.
— Но ты думаешь именно так? — догадалась Ингрид.
Кнутас ничего не ответил. Тут вмешалась Лине и стала говорить о том, как красиво город украсили к Рождеству.
Владельцы магазинов из кожи вон лезли, чтобы создать рождественское настроение. Ветер стих, медленно падающие хлопья снега создавали ощущение волшебной сказки. Наверху между домами протянули гирлянды из еловых веток, фонарики освещали улицы тёплым светом. На площади Стура-Торгет была устроена ярмарка, где продавали рождественские сладости и самодельные ёлочные украшения. Повсюду угощали горячим глинтвейном и имбирным печеньем.