А рядом бомжи спорили:
— Раз бабу сыскал барбос, убийцу тоже сыщет. Только б след взял…
— Чего с ним утворит? Небось, враз за яйца — и вырвет с корнем!
— За глотку — и дух вон!
— Гля, гля! Вкруг кустов пометался, к воде шмыгнул. И все на том. Речка следы унесла. Аж к самой трассе. Сыщи теперь, ен, гад, первой попутке голоснул и уехал. Пес машину не догонит. Ему бензину не хватит! — хихикали бомжи.
Овчарка, пометавшись возле реки по берегу, вскоре беспомощно заскулила, вернулась к машине. Оперативники погрузили труп Екатерины, спросили Рогачева, поедет ли он в город с ними.
— За мной приедете вечером. Надо местность осмотреть, поговорить с людьми. Не может быть, чтобы не осталось никаких следов, — сказал тот.
Оперативники вскоре уехали. Стали расходиться по домам и деревенские. Лишь муж Екатерины сидел на земле, обхватив руками голову, глядя немигающе в одну точку. Он ничего не видел и не слышал.
Рогачев, дождавшись, когда все ушли, присел рядом с ним, положил руку на плечо вдовцу, тот вздрогнул.
— Крепись… Не убивай себя. Ведь кто-то должен вырастить детей. И за нее, и за себя держись мужчиной. Жену слезами не поднимешь. А вот убийцу найти нужно. Припомни, перед смертью жена ни с кем не ругалась?
— Нет. Она вообще тихо жила.
— Враги у вас были?
— Никогда. Откуда им взяться? — вытер невольные слезы человек и, устыдившись собственной слабости, достал сигарету дрожащими руками, закурил. — Думали, в деревне скорей на ноги подымемся. Обзаведемся хозяйством, вырастим детей, перевезем к себе стариков. Вот и вызвали их. Самому к ним нужно уезжать нынче. Иначе, как жить? Я ж свихнусь без своей! — уронил голову.
— Успокойся, Василий, возьми себя в руки. Вспомни лучше, не примечал ли кто из вас в деревне чужого человека, не живущего здесь?
— А мне было когда смотреть? Я наш дом ремонтировал. Крышу перекрывал. Вся потекла, зараза. Катюшка в доме с детьми была, я снаружи. Не то что враждовать иль сдружиться, познакомиться некогда было. Жена — сущая голубка. Смирная, спокойная, трудяга, из дому ни шагу. Ни подруги, ни соседки не интересовали ее.
— А может, к вам кто-нибудь заходил? Или кому-то приглянулась Катя, вот и вздумал силой ее добиться? Такое тоже могло случиться.
— Заходили свои — переселенцы, беженцы. Но старухи. Либо дети — к нашим, поиграть. Из мужиков никто не заглядывал. Кому в чем подмога нужна, со двора звали, — отвечал глухо.
— А бомжи не навещали? Не крутились возле вашего дома? — интересовался следователь.
— Они сами по себе живут. К нам не приходят. Нищета у бедноты не прокормится… Что им у нас? Делать нечего…