— А зачем ты из дома ушел? — удивился Славик.
— Я не ушел! Меня вышибли сворой, — признался мужик.
— За что?
Коля заерзал на земле, будто гасил задницей горящий окурок. Лицо стало красным, лоб вспотел.
— Да что там? С соседкой прижучили в кладовке. Она попросила у моей луку. Баба и говорит мне:
— Сходи, Коля! Принеси вязанку луку!
Я и пошел! Соседка за мной. А в кладовке, ну как назло, до того тесно! Куда ни повернусь, то на сиськи, то на задницу соседки нарываюсь. И никак лук не увижу. А соседка, беска, как кочан капусты, — круглая, упругая. Лапы к ней сами потянулись. И только я к бабе приноровился, теща, стерва, сунулась в кладовку. Да как заблажит, старая хивря, будто ее словили: «Погляньте, люди, чево удумал пакостник! Серед бела дня развратничает, гад!»
Ну я в нее свеклой запустил, крикнул: «Брысь, облезлая транда!» Она ни в какую! Вовсе зашлась. Тут все скопом прибежали. Подумали, что я к старухе приставал.
Соседку я уже успел через окно выпустить. А вот штаны так и остались болтаться на коленках. За них меня и выволокли. Из кладовки да во двор. С голой жопой. И двери на засов. Я обратно рвусь. Ну как это так? Хозяина за яйца выкидывать? А в доме — как оглохли все. Никто не отворил.
Хотел их подпалить со злости. А они отчубучили, новую собаку в дом привели. Она, как увидела, бросилась на меня, свалила на землю, в самую харю собачьим матом меня до вечера крыла. А потом всего обоссала. С ног до головы. Ну разве не обидно?
Да еще муж той соседки, сколько раз с ним самогонку пили, тут же вышел на крыльцо и кричит моей бабе: «Эй, Нинка, кабан с сарая убежал? Глянь, как твой барбос его извалял. Давай, я этого шелапугу прирежу! Иль кастрируем его вдвоем».
Ну, козел! Век не прощу ему такой пакости!
— А вы где-нибудь работали? — смеялся Славик.
— Гришка в начальниках был, пока жена не повесилась. Но она записку в лифчике оставила. Ее следователь забрал. И мужика с работы мигом выперли. Та записка весь город обошла. Сверху донизу. Об чем речь! Все посеял в один день. А меня участковый словил возле самого дома. И сказал: «Коли еще раз тут увижу, определю в такое место, где не только с соседкой — самому места мало будет! Дошло? Сгинь отсюда навсегда, если дышать хочешь!»
Во падла! — досадливо поморщился Коля, поскреб грязной рукой в свалявшихся волосах и добавил:
— А ведь и я в человеках был. Плотничал на стройке. Зашибал кучеряво и шабашил. Но на все наплюнула глупая баба! Вовсе оборзела! А дом, кто без меня доглядит? Я его строил. Да что толку? Все забыто.
— Своих видите? — спросил Рогачев.