— Не, ну че ты, Ирал? — торопливо пробормотал подо мной тот же хрипловатый бас. — Я ж не виноват, что так вышло.
— Болван! А кто виноват?! Кто клетку открыл, а?!!
— Ну, не я же! Что я, дурак — выпускать этого монстра на свободу?!
— За дверью смотри!! — злым шепотом рявкнул Ирал, сноровисто закидывая мешки на спину уже оседланного коня. — Арбалет держи наготове! Вдруг вернется? И пасть свою закрой, пока не помогли! Знаешь, что будет, когда народ вспомнить, КТО его сюда привез?!
Бодун звучно икнул.
— То-то же! Валим отсюда, пока они не опомнились. Иначе лежать нам рядом с Риглом и Деркуном. Оборотни, они — гады злопамятные. Если найдет — мигом кишки выпустит, как из этих. Так что валим, пока не поздно, а там, глядишь, и не догонит.
— Он же… днем слабеет… вроде…
— Ага! Ты его хоть раз видел слабым?! Думаешь, он отступится? Думаешь, хозяин зря его кровью заставлял течь?! Зря не кормил и не давал нормальный облик принять?! Не-е-т брат, такие твари не умеют отступаться. Если промедлим хоть немного, не уйти нам. Поэтому собираем монатки, бросаем телеги и бежим, покуда не догнали.
— А выручка? — жалобно спросил Бодун.
— Я взял, сколько нашел. И не ной: на месяц нам хватит, а там что-нибудь придумаем. Не так-то просто было копаться у Ригла, когда там все по колено кровищей залито, а сам он… в жизни такого не видал и, надеюсь, никогда больше не увижу. Весь пол там заблевал, да и сейчас еще подкатывает. Но главное, что никто ведь не услышал ни звука! Не заподозрил даже, словно этот урод его сонным застал! Сверху навалился, да и вырвал глотку! А потом все остальное, куда морда пролезла! Если б я сейчас не пошел проверять…
— А если трактирщик узнает?
— Не узнает, — хищно усмехнулся Ирал. — По крайней мере, до тех пор, пока с потолка не протечет. Я там дверь заклинил, когда уходил, а вылезал вовсе через окно, чтоб не светиться зря. Этого времени нам хватит до того, как он всполошится. Ты все взял? Тогда теперь топай, болван! Еще неизвестно, сколько этот урод за ночь народа положил, но я не собираюсь дожидаться, пока сюда нагрянет стража.
По полу гулко простучали копыта, скрипнула потревоженная створка ворот, снаружи донеслись незнакомые голоса, что-то стукнуло и заворчало, но вскоре все стихло. Я обреченно прикрыла глаза: значит, все-таки убил… как минимум, двоих, а может, и больше. У него ведь вся ночь была в запасе, чтобы отвести душу за пережитые унижения. И сотни беспомощных, беззащитных против его гнева горожан. Скольких он загрыз? Десятки? Сотни, пока не успокоился? И ведь это я его выпустила… господи, неужели правда?