И опять закрутилось…
Однажды обычный ритм работы нарушил звонок дежурного. Он сказал, что один из задержанных хочет видеть майора.
— Пусть приведут, — сказал Леонов.
В кабинет ввели грязного человека с небритым, заросшим щетиной лицом, но по глазам было видно, что он еще не стар. На человеке был серый, когда-то дорогой пиджак. Из-под него выглядывала неопределенного цвета майка со следами какого-то рисунка. Темные штаны с пузырями на коленках он придерживал худой волосатой рукой. Взгляд воспаленных глаз лихорадочно перемещался с предмета на предмет.
— Задержанный Романюк доставлен, — доложил конвоир.
— Я — Мефистофель, — с некоторым вызовом представился вошедший.
— Ну что ж, — спокойно сказал майор, подумав, что клички, даваемые в преступном мире, как правило, очень метки. Действительно, в облике этого человека было что-то сатанинское. Таким, по крайней мере, представлял сатану Леонов, когда слушал по радио знаменитые куплеты.
— Садитесь, — майор показал на стул.
Человек сел и посмотрел на конвоира.
— Выйди, — приказал майор, поняв Мефистофеля.
Когда дверь за конвоиром закрылась, майор, пристально глядя на арестованного, сказал:
— Слушаю.
Глазки того перестали бегать. Он замер, как хищник перед броском.
— Сделай мне кайф, я тебе окажу услугу.
— Какую? — сухое лицо майора вытянулось.
— Хм. Что, думаешь, тайна, над чем паришься?
Майор с удивлением посмотрел на гостя.
— Что смотришь? Вся камера тарахтит, что ищешь рэкетиров, которые чуть не пососали кооператора.
Майор кивнул головой.
— Ну, допустим. Что дальше?
— А дальше то, — арестант подвинулся ближе, — если будет кайф… Дай хоть раз затянуться. Не могу, зараза, все горит! — он потер рукой впалую грудь. — Век свободы не видать.
— Старо, — сказал майор, — травки у меня нет. Что было, все сдал.
— Курево-то есть?
— Курево? Есть.
— Гони пачку, получишь на тачку, только вези.
Леонов достал из сейфа пачку сигарет и положил на стол.
— Мне это нельзя делать, — сказал он. — Я просто тебя выручу. А ты можешь идти.
— И я тебя. По дружбе… Ха-ха-ха… — Мефистофель засунул пачку в карман.
— Сгоняй-ка вечерком в «Бирюсу». Кое-что наколешь. А ниточка к веревочке приведет. Бывай, майор.
Стеклянные двери ресторана были закрыты. Стоявший за ними швейцар никого не пускал.
— Нет мест! — кричал он через стекло особенно нетерпеливым.
Правда, когда подходили жгучие брюнеты с ярко накрашенными спутницами, еще издали делая какие-то знаки, швейцар величественно кивал головой, пропуская их. Те проходили в ресторан, с вызовом посматривая на толпившуюся публику.
Леонову пришлось просить о помощи местных коллег. В ресторан он попал через какую-то заднюю дверь, около которой стояли баки с резко пахнувшими помоями.