Они не очень рассчитывали, что вчерашний налет на Гридина что-нибудь им даст. Но они должны были это сделать. Они должны были проверить эту, пусть очень маленькую, но вполне реальную вероятность, которая яснее всего выражалась всемогущим словом "вдруг"… Вдруг Марина ухитрилась тогда ввезти прибор в Москву. Вместе с духами, шмотками и коробками с кухонной утварью. Тогда все это еще везли из дальних стран, а не покупали в магазинчиках у метро… Или вдруг этот оживший Марков бывал в Москве. Когда-нибудь. Два, три, четыре года назад. Приехал и оставил прибор на даче у бывшей жены. А вдруг!
Вчерашнюю добычу они просто не успели внимательно изучить. Так, просмотрели – пролистали. В тетрадках и документах Маркова просто не могло быть ничего важного или любопытного. Они были из тех времен, когда граница была на замке и секреты хранили в рабочих сейфах, а не в блокнотах в клеточку.
Записные книжки – это другое дело. Здесь было больше сотни связей Валентина Маркова. И по всем правилам каждую надо было отработать: установить, проверить, изучить. Допросить, наконец. Выпотрошить… На это нужно было много времени. Но его не было, как и настроения заниматься этим сейчас. Потом – да! когда исчезнет надежда найти все это в Париже, у самого Маркова, где-нибудь в домике на склоне Монмартра, в квартирке у этого шального изобретателя.
Лету до Парижа было часа три. Они вполне могли бы что-нибудь спланировать. Но все испортил этот проклятый "дьюти фри". Невозможно устоять, когда, не вставая с кресла, ты можешь купить пластиковую бутылку виски беспошлинно, а значит по дешевке.
После дегустации стало не до планов, хотя тема разговора не изменилась.
– Скажи мне, Юрий. Мы действительно ищем то, что ты так красиво описал этому Борзенко. Ты ему лапшу не вешал? Может быть весь этот прибор… один пшик? Может это телевизор какой-нибудь? Или… амперметр?
– Нет, Максим. Все точно. И знаю об этом только я. Я и ты… Там тогда такая секретность была. Ужас! Каждый знал только свой участок… А я всю информацию собрал – получилась картинка… К примеру – последние переговоры в Марселе. Миллионное дело. Завод нам французы должны были строить… То___________ неделю с ними бодались. Чтоб подешевле вышло. Наши им – сто тридцать, а те – сто тридцать пять. Постепенно начали на середине сходиться. Когда весь договор кроме цены был согласован, приехал Марков… В последний день торгпред по нашей наводке как ляпнет: "Согласны". И подписали! Ты суть улавливаешь?
– Улавливаю… Только после этого нет никакого желания отдавать эту штуку Борзенко. Он политикан продажный. А мы бы все в мирных целях… Представляешь, приходим мы в Москве в банк: "Нам кредит. И побольше. И без процентов, и без отдачи". А главный банкир, как те французы: "Согласен. Вам фунты или марки?" что ты об этом думаешь, Юрий Антонович?