Ехали молча. Хозяин «Волги» хорошо знал, что подобные пассажиры редко склонны к стандартным беседам о ценах на рынке, о чистоте пляжей, о лечебных ваннах и холодном пиве.
Не способствовала разговору и погода. Несколько раз их настигали порывы мощного ливня. Правда, через несколько минут он прекращался также внезапно, как и начинался. Слева бушевало море. В некоторых местах дорога подходила к нему так близко, что казалось волна может накрыть их, перевернуть, закружить, утащить за собой. Но мутно-зеленая громадина, перескочив пляж и ударившись о его бетонные ограждения, взмывала вертикально вверх тысячами искрящихся фонтанов.
Маруеву мало интересовала эта могучая и злая красота. Она машинально смотрела вперед сквозь мутное лобовое стекло и думала о своем. Нет, не о пустой московской квартире, не о недавней смерти мужа, не о реальных опасностях для нее и ее спутника. Она вспоминала свой родной уютный городок Вилково.
…Она не была на родине уже восемь лет, почти треть своей жизни. И за эти годы она нигде не видала ничего подобного. Странный южнорусский говор с примесью украинского, румынского, еврейского. Выходящие на Дунай огромные каналы вместо улиц и проспектов. Маленькие поперечные каналы – проулочки, переулки, тупики. Совсем маленькие канальчики вели прямо за забор, к дому. Над ними навес – это гараж для моторной лодки, единственного и обязательного транспорта. На ней отправлялись в школу, в магазин, в гости. А по хорошей погоде на моторке можно было слетать в Измаил или даже в Ильичевск и Одессу.
Маруева попыталась представить самый важный эпизод своего детства. Что-нибудь самое яркое, нежное, доброе – то, что она хотела бы увидеть еще раз, ощутить, окунуться в это… Родители, школа, маленький домик, ее комната с белыми стенами. Нет, все это не то… Ночные рыбалки в Дунайских протоках, вкус своих персиков, которые можно было рвать прямо из окна. Это уже ближе, но и это не то…
Лицо Маруевой постепенно становилось каким-то спокойным, благообразным, ласковым. Когда она вспомнила то, что хотела, она улыбнулась и отвернулась, прижавшись к прохладному и влажному боковому стеклу. Эта улыбка никак не вязалась с ее нынешним образом и ей не хотелось, чтобы этот молодой симпатичный шофер, постоянно краем глаза наблюдавший за своей пассажиркой, увидел ее такой…
Она опять ушла в свое детство. Интересно, но самым важным оказалось самое простое, обыденное. Почти каждое утро она, стараясь не шуметь, под плеск зеленой воды и легкое ворчание мотора выводила из протока свою лодку и неспешно плыла по каналу. Огромные деревья с обнаженными корнями густо росли по обоим берегам. Где-то очень высоко их кроны смыкались и переплетались, образуя длинную темно-зеленую пещеру.