– Олег, возьми-ка этот «Магнум». Хорош?
– Да! Я очень редко раньше стрелял. Несколько раз в армии… По три патрона.
– Это все не то, Олег. Много народу, очередь, лейтенант бегает, торопит.
– Да. И мишени там плохие. Бумажки все рваные на щите. А здесь – двигаются, бегают, исчезают. И силуэты – прямо на настоящих людей похожи.
– Верно, Олег. Но только похожи. Так сказать, похоже, но не одно и тоже… Думали мы здесь вместо мишеней живых людей выставить. Бронежилеты ребятам дать, каски и все как полагается. Но чтоб живые были… Ты хотел бы в живого выстрелить?
– Не знаю…
– А я знаю – хотел бы. И ты, и я, и все. Каждый хотел бы. У любого это есть, но в самой глубине души, на дне… Ты вчера хорошую встряску получил?
– Да, Василий Васильевич. Здорово вчера было.
– Вот! А почему? Потому, что ты в людей стрелял. Знал, что у тебя просто шарики с краской вместо пуль, но старался забыть. И никакой хандры, никакой апатии. Видел я, как у тебя глаза горели… Но все это, Олег, временно. А мы с тобой будем долго работать. На ноги тебя поставим, так сказать. Согласен?
– Согласен.
– Тогда слушай. И крепко запоминай. Один раз об этом говорю – и все, баста. Знаю, что будешь меня потом спрашивать об этом, а я буду молчать. Как говорят дипломаты – без комментариев.
– Это вы о чем, Василий Васильевич?
– Ты больше не должен по мишеням стрелять. Все будет натурально. Но почти всегда это будет имитация. Почти!
– Что это значит?
– А то и значит, что из десяти случаев один может быть и натуральный. С настоящей кровью и всем таким прочим. Может быть, а может и не быть. Только ты об этом никогда знать не будешь.
– И когда это все начнется?
– Сегодня! Давай здесь завершать и поедем в центр. Есть у меня один заказ. Парень много денег задолжал и прячет их у себя на квартире. Надо его попрессовать.
– Василий Васильевич, а сегодня это будет имитация или… натурально?
– Без комментариев.
Через час они свернули с Новослободской на Лесную и остановились где-то в переулках перед кирпичным, выкрашенным зеленой краской домом. Подъезд в этой трехэтажке был довольно приличный: облупившаяся штукатурка была видна только под потолком, почти не было надписей на стенах и даже тускло горела лампочка.
Нужная квартира оказалась на втором этаже. На настойчивые звонки Дрожжина долго никто не реагировал. Потом послышались ленивые шаги, звякнул замок и дверь открылась. В узкой щели за цепочкой Олег увидел сонное добродушное лицо молодого парня. Было интересно наблюдать за его мимикой. Блаженная улыбка так и осталась на лице, но само оно стало похоже на маску. Глаза округлились, в них появился испуг, начала дергаться левая скула. За несколько секунд парень проснулся окончательно.