– Номер этот у вас не сохранился? – с надеждой спросила я.
– Так сколько уж времени-то прошло? – удивилась она. – Да и зачем он мне?
– Вообще-то верно, – кивнула я.
– Вот так мы и сидели над ней! – продолжила она. – Муж ей опять кордиамин вколол, да сколько же на нем можно человека держать? Час где-то прошел… Нет, меньше! И вдруг слышим – грохот! Да такой, что стекла задрожали! Да так близко! Я к окну кинулась, а там… Батюшки-светы! Вертолет прямо перед медпунктом нашим садится! И как он ничего нам не поуродовал – до сих пор ума не приложу! У нас же тут не улицы, а одно название! Выскочили оттуда мужики с носилками и чемоданчиками, и сюда! А с ними женщина, по виду совсем молодая! Я думала, это дочка ее, но нет, не похоже!
– У нее нет дочери, у нее сын! – подтвердила я.
– Так я и говорю, что не похожа она на пострадавшую! Где же это видано, чтобы дочь свою мать просто по имени называла? Кинулись они все к Ладе этой. Женщина плачет, успокаивает ее, говорит – все хорошо будет! Мужики ей тут же кислородную маску на лицо приладили и капельницу поставили, бережно подняли ее, на носилки положили и в вертолет понесли. Один остался и начал Витьку расспрашивать, что случилось, что он с ней делал, что колол и так далее. Муж рассказал ему все, что знал, и добавил, что ничего, кроме кордиамина и сыворотки противостолбнячной, он Ладе этой не колол, потому что не было больше препаратов. Мужик руку Витьке пожал и сказал, что он – большой молодец! С тем они и улетели!
– Значит, живой они ее отсюда увезли, – с облегчением выдохнула я.
– Думаю, и сейчас она жива, – недовольно буркнула женщина.
– Почему вы так думаете? – насторожилась я.
– А откуда б иначе все это взялось? Никифорычу кобылу новую подарили, молодую, старая ведь у него уже лошадь была. Причем официально подарили, с документами на кобылу! Подпаску денег дали столько, сколько вся его семья за пять лет не заработает! Не с неба же все это упало? – с жаром проговорила она.
– А вам? – тихонько уточнила я.
– А что – нам? – смутилась она. – Машину мужик какой-то пригнал, ключи мужу бросил и сказал, что все документы – в бардачке! А сам в другую машину уселся и, ничего больше не объяснив, смылся! Мы с мужем к машине кинулись, а там – действительно документы, на Витькино имя.
– И что за машина? – поинтересовалась я.
– А бог ее знает! Не наша какая-то! Большая! Зять когда ее увидел, так прямо на колени перед ней и рухнул! Аж сон потерял! Все вымаливал, уговаривал мужа отдать ее ему! Клялся и божился, что будет и огород нам копать, и навоз таскать, и из города все необходимое привозить по первому же звонку. Да и дочка тоже к отцу подмазываться начала: зачем, мол, вам джип… Вот! Джип машина называется! – вспомнила она. – Уломали-таки нас детки, оформил Витька на зятя доверенность, но без продажи, чтобы он только ездить на ней мог. Пока они слово держат, картошку оба приезжали копать безропотно, да и во всем остальном нас не забывают.