— Пани! — воскликнула она. — Пожалейте… будьте милосердны…
— Вы, наверно, за деньгами? — буркнула женщина. — У меня нет, нет, где мне их взять…
— Нет, нет, не денег! Я пойду за ними в город! Посидите, пожалуйста, пока у постели моей дочки.
Дворничиха поморщилась, но уже не так сердито, как вначале.
— Вот еще! Есть у меня время сидеть с больным ребенком!..
Марта нагнулась, схватила большую, жесткую руку женщины и припала к ней губами.
— Пожалейте меня, будьте милосердны, посидите с ней… Она все время хочет пить… мечется и вскакивает, ее нельзя сегодня оставлять одну…
Она целовала ту самую руку, которая еще недавно наносила удары ее ребенку.
— Ну, ну, пани, что вы делаете! Пойду уж, пойду, посижу, только не задерживайтесь долго, а то через час моя вернется из школы, нужно ее накормить!..
Темный силуэт женщины мелькнул во дворе и исчез в сумерках.
— Пойду… протяну руку… выпрошу… — шепотом говорила Марта сама с собой.
Выбежав на улицу, она остановилась, задумалась на мгновение и помчалась по направлению к Свентоерской улице… Страх и горе несли ее как на крыльях. Ничего не видя и не слыша, не чувствуя толчков прохожих, не обращая внимания на их брань и удивленные взгляды, она молнией пролетала сквозь толпу и мчалась туда, где ей уже однажды протянули руку помощи.
Наконец она остановилась у ворот дома, в который еще недавно входила с радостью, надеждой, гордостью; глубоко вздохнув, она быстро взбежала по освещенной лестнице и трясущейся рукой нажала кнопку электрического звонка.
Дверь открыла молодая, нарядная, бойкая горничная. Яркий свет ослепил Марту, гул человеческих голосов донесся до нее. Из-за дверей в гостиную слышен был смех и говор множества людей.
— Что вам угодно? — спросила горничная.
— Мне надо видеть пани Рудзинскую.
— Ну, так лучше вам прийти завтра. Сегодня у нас приемный день, гости только что собрались, и пани Рудзинская не может уйти из гостиной…
Марта снова очутилась на лестнице. Горничная затворила за нею дверь. Там, за этой дверью, жила по-настоящему добрая, искренно ей сочувствующая женщина. Но в эту минуту она не могла протянуть ей руку помощи. И это было вполне естественно. Никогда нельзя полагаться на чужое милосердие. Самый лучший человек не может любую минуту своей жизни посвящать добрым делам. Не только занятость и личные заботы, но даже общение с друзьями отвлекают его и мешают быть надежной опорой для ближних, попавших в беду.
Теперь Марта шла, вернее, бежала в сторону Краковского предместья. Она направлялась к доброму книгопродавцу. Но, подойдя к его лавке и заглянув внутрь, она отступила. В магазине было несколько человек: нарядные дамы и веселые мужчины просматривали и покупали книги.