о том, какие страдания выпадают на долю дверей, которые решительно ни в чем не замешаны
На следующее утро, ближе к полудню, мсье Эжен-Франсуа Видок сидел за столом в своей конторе и, подперев щеку рукой, смотрел на лежащий перед ним зеленый камень, игравший в лучах солнца, которые падали из окна. Выражение лица знаменитого сыщика, а ныне по совместительству и искателя сокровищ, нельзя было назвать иначе, чем кислым, а поперек скулы к тому же протянулась свежая царапина.
Заслышав хлопанье двери где-то внизу, Видок ловко убрал со стола «Принцессу грез». Вошел один из его подручных, Жантиль.
– Патрон, – доложил он, – к вам тот русский.
– Пусть войдет, – распорядился Видок.
Жантиль удалился, и через несколько мгновений Алексей переступил порог знакомой комнаты. Видок метнул на него хмурый взгляд, однако камень на стол все же вернул.
– Дивлюсь я вам, – заметил Видок в пространство. – С такой раной, как у вас, надо лежать в кровати, а вы опять на ногах, как ни в чем не бывало.
Алексей осторожно опустился в большое кресло.
– Мне надо с вами посоветоваться, – начал он.
Видок шевельнул бровями.
– О ком? О великой княжне Александре?
И, прищурившись, он победно поглядел на опешившего молодого человека.
– Но откуда… – начал Алексей, как только обрел дар речи. – Ведь вы даже не видели ее вчера!
– Не видел, – согласился Видок самодовольно, – но, когда Бошан описал при мне ее внешность, все стало ясно. Черные волосы, голубые глаза, одета по последней моде… Если вы пришли просить, чтобы ее не вызывали для дачи показаний, то я уже позаботился об этом. Я намекнул Бошану, что хозяйка фрейлины – очень высокое лицо, и девушке может повредить, если ее начнут таскать в полицию. Бошан согласился с моими доводами, так что на сей счет можете не волноваться.
– Я вам очень благодарен, – пробормотал Алексей. – Но, если говорить по правде, я пришел к вам не только за этим. Мне нужен совет. Я… – он помедлил, – я запутался и не знаю, что мне делать.
Виден, откинувшись на спинку стула, задумчиво глядел на него. Правой рукой он поглаживал короткую бакенбарду.
– Так я и думал, – сказал наконец старый сыщик. – Что, вы спали с ней?
Алексей подскочил на месте как ужаленный.
– Бог мой! Что за слова вы употребляете!
– По-моему, они верно отражают суть дела, – сухо заметил Видок. – Так вы спали с княжной или нет?
– Ну конечно, нет!
«Значит, это еще впереди», – хотел сказать Видок, но заметил напряженное выражение на лице собеседника и решил переменить тон.
– Допустим, но ведь между вами что-то было?
Алексей знал, что Видоку нельзя доверять, что ему не стоит вообще говорить ни слова – ни о нем, ни о великой княжне, ни о том, что произошло прошлой ночью, но все это были доводы рассудка, а интуитивно молодой человек понимал, что, пожалуй, кроме Видока, ему совершенно некому открыться. Только старый каторжник его поймет и, может быть, что-нибудь присоветует. Поэтому Алексей, помявшись, начал рассказывать, как княжна привезла его домой, своими руками сделала ему перевязку и заставила его лечь.