Генерал представил, что творится сейчас в накаленных песчаных барханах. Разведка не обнаружила там ни противника, ни каких-либо укреплений — ни дотов, ни противотанковых рвов. Остановить противника, по расчетам Усироку Дзюна, должна сама неприступная пустыня. Препятствие нешуточное.
Генерал стал просматривать приказы командующего, которым надо немедленно дать ход. Вызвал по телефону штаб воздушной армии.
— Срочно помогите Жилину. Его авангарды задыхаются без горючего. Командующий фронтом приказал...
Доставка горючего — тоже проблема. Бензовозы по горным тропам идут с большим трудом, транспортные самолеты в горах посадить негде. А горный хребет — триста километров шириной.
Из танковой армии генерала Кравченко просят выделить дополнительное количество бензовозов или студебеккеров: расход горючего в горах оказался в полтора-два раза выше нормы...
Державин вытер вспотевший лоб.
— Все просят прибавить, а откуда взять? Где можно убавить, урезать? — спросил он офицера, докладывавшего о просьбе генерала Кравченко. Тот беспомощно развел руками.
А вот еще один проситель — прибывший из госпиталя подполковник Туманян. Был он невысок, черноглаз. На смуглом подвижном лице просьба, мольба.
— Начальник политотдела танковой бригады подполковник Туманян! — доложил он с заметным кавказским акцентом. — Товарищ генерал, мне надо в бригаду. Очень прошу — помогите! — И провел ладонью по горлу. Подполковник проклинал тот день и час, когда под нажимом комбрига согласился сойти в Чите с поезда и лечь в госпиталь долечивать старую рану. Знай он, что так скоро начнется война, не сделал бы этой глупости. Теперь вот бригада наступает, а начальник политотдела «загорает» в тылах.
— Вам к Волобою? — спросил Державин и сразу вспомнил и Викешу, и Ветрова, и даже старшину Цыбулю. — Добраться туда теперь не легко. Я позавчера у них был. Ваши обязанности выполняет мой родич Русанов. Прошу прощенья...
На столе Державина то и дело звонили телефоны, в юрту заходили с докладами офицеры то с радостными, то с встревоженными лицами: сюда, в штаб Забайкальского фронта, стекались донесения из наступающих армий, а отсюда обработанные и зашифрованные уходили в ставку главного командования советских войск на Дальнем Востоке — к маршалу Василевскому.
Частые телефонные звонки, торопливый стук машинок, озабоченные лица штабных офицеров — все говорило о необычайном напряжении в наступающих частях. В политуправлении фронта, куда Туманян прежде всего явился, на глаза ему не попался ни один знакомый: все разъехались в наступавшие дивизии. Встретивший Туманяна полковник с красными от недосыпания глазами послал его в штаб к Державину, вручил пачку листовок и кипу свежих номеров фронтовой газеты, попросил доставить их попутно в политотдел армии.