Днем нам труднее было добиваться успеха. Хотя наши артиллеристы умело стреляли прямой наводкой и с закрытых позиций, бойцы искусно применяли противотанковые гранаты и бутылки с горючей смесью, но танк с его вооружением и броней остается танком, хотя смелости и героизма нашим воинам не занимать.
Помню, 9 августа в наш батальон, в район западнее деревни Кусановки, прибыл командир дивизии полковник Павел Васильевич Миронов. В это время с медпункта в свою 9-ю роту следовали перевязанные бойцы Санников и Хоржавин.
— Почему вы не в медсанбате? — поинтересовался
Миронов.
— Конечно, тяжело, товарищ полковник, но как вспомнишь, что фашистская нечисть к Москве протягивает свои грязные лапы, как подумаешь, что они могут топтать Красную площадь, то поверьте, и рана перестает болеть и про усталость забываешь.
— Здесь тяжело, но и в глубоком тылу людям не легче, — добавил Хоржавин. — Вот мы и крепимся. Семь — десять дней назад в нашем батальоне было около пятисот человек, сейчас половины их нет. Можно ли нам быть в санбате?
О жарких боях с фашистами вспоминает в своих письмах и бывший инструктор пропаганды 586-го стрелкового полка старший политрук Василий Иванович Тайков:
«Много лет прошло с тех пор, как расстались мы в районе деревни Гурьево, где шли страшно кровопролитные бои с превосходящими силами противника, но я все помню. Тем более, что недавно мне пришлось побывать на местах боев. Эти бои мне запомнились лучше других. Был в Быково, Ушакове, Дубовежбе, Никифорове, Гурьево, на знаменитой высоте 251,1, в березовой роще, где ваш батальон разгромил немецкий батальон 15-й пехотной дивизии, на станции Глинка, где батальон провел удачный бой с передовым отрядом 17-й мотодивизии противника».
Глава третья. От Ельни до Северного Донца
Жестокие, кровопролитные бои шли по всему фронту 24-й армии. Враг подтягивал свежие резервы, теснил наши части. Во второй половине августа 1941 года нам пришлось оставить ряд населенных пунктов. Создалась реальная угроза более глубокого прорыва немцев к Москве.
Самоотверженно, стойко сражались наши воины, но события на отдельных участках развивались не в их пользу.
24 августа я принял командование 85-м стрелковым полком 100-й стрелковой дивизии генерала И. Н. Руссиянова, с которым познакомился еще в 1932 году.
Жаль было расставаться со своим 3-м батальоном, который передал старшему лейтенанту И. М. Огневу. Боевые товарищи, с которыми не раз ходил в атаку и с которыми переживал горести и радости, тепло меня провожали. В подарок от командования дивизии я получил карманные часы с надписью: «Богатырю Отечественной войны от коллектива крайместпрома гор. Красноярска. 1941 год»