Вскоре установилась хорошая погода. Солнечно, тепло. Пользуясь преимуществом в воздухе, немцы все чаще стали летать над прифронтовой полосой наших войск. Наши же подразделения проявляли некоторую боязнь, не стреляли по самолетам, чтобы не обнаружить себя. Мало пользовались и радиосвязью — опасаясь, что противник запеленгует расположение штабов. Мне пришлось кое-кому из старшего офицерского состава сделать внушение: не мы у себя дома должны бояться противника, а противник пусть боится нас. Когда необходимо — для связи надо пользоваться и радио; разумеется, разговор вести не открытым текстом, а применять шифр. В этом меня поддержал комиссар дивизии П. Г. Коновалов.
А противник, пользуясь безнаказанностью, наглел. Точно не помню, но где-то в конце мая или в начале июня немецкий самолет связи летел в Прохоровку через боевой порядок дивизии, причем на высоте, досягаемой ружейно-пулеметным огнем.
На этот раз противник поплатился: по самолету открыли огонь зенитчики дивизиона капитана Шевцова, а затем был открыт ружейно-пулеметный огонь. Подбитый самолет стал резко снижаться, и летчик, не сумев дотянуть его до своего переднего края обороны, приземлился на нейтральной зоне ближе к нам. Выскочив из самолета, он попытался бежать, но наши пулеметчики прижали его к земле. Наши бойцы решили взять его в плен, но немцы «окаймили» самолет таким сильным артиллерийско-минометным огнем, что подступиться к нему было невозможно, и лишь с наступлением темноты разведчики роты А. Ф. Смирнова сумели взять легко раненного летчика. Удалось также, подцепив самолет тросом к автомашине, отбуксировать его в штаб дивизии. В самолете оказалось много важных документов и солдатских писем, из которых мы узнали немало ценных для нас Сведений.
Этот эпизод лишний раз убедил наших воинов, что с авиацией противника можно успешно бороться, вселил веру в мощь ружейно-пулеметного огня. Теперь наши подразделения не пропускали ни одного самолета противника не обстрелянным. Забегая чуть вперед, скажу, что в октябре 1942 года в излучине Дона в районе станицы Распопинской на наши подразделения, занимающие оборону на высоте 163,3 северо-восточнее станицы, налетело звено вражеских штурмовиков. Шли они на бреющем полете. Наши воины не растерялись и стрельбой из всех видов оружия сбили два самолета.
…В июне продолжались ожесточенные бои на всем юго-западном направлении. Наши войска под ударами превосходящих сил врага, неся большие потери, отходили за реку Оскол, пытаясь закрепиться на тыловых рубежах.
28 июня противник начал более широкое наступление, нанося удары из района Курска на воронежском направлении по 13-й и 40-й армиям Брянского фронта. 30 июня из района Волчанска перешла в наступление в направлении Острогожска 6-я немецкая армия, которая прорвала оборону наших 21-й и 28-й армий и после ожесточенных кровопролитных боев вышла к реке Осколу, продвинувшись на 80 километров.