Дороти подавила вырвавшийся было у нее вздох облегчения.
— Но зачем же? Только что вы сказали, что все в пределах нормы.
— Да, это так, но все же следует полностью удостовериться, что мое предположение верно, — объяснила Микаэла. — Но не тревожьтесь раньше времени. Будете завтра проходить мимо, зайдите. А кровотечение, по-моему, должно ослабнуть.
Несмотря на эти утешительные речи, миссис Дженнингс, одеваясь, тяжко вздохнула.
— Одно для меня бесспорно, — заметила она с огорчением. — Наступает старость.
— И не думайте об этом, — возразила Микаэла. — По словам некоторых женщин, они в этот период снова расцветают и чувствуют себя… чувствуют себя… ну как бы это сказать… — Она скользнула взглядом по Колин, но та с задумчивым видом стерилизовала использованные инструменты и, казалось, ничего не слышала. — Чувствуют себя свободнее, — нашла нужное слово Микаэла, слегка покраснев.
— Свободнее? — Миссис Дженнингс в недоумении посмотрела на Микаэлу. — Ах вот что вы имеете в виду! Наконец до меня дошло! Но не думаете же вы, что мы с Лореном… — Она в свою очередь прикусила себе язык, хотя и покраснела. На губах ее появилась легкая улыбка. — До свидания, доктор Майк! И большое вам спасибо!
Она ушла, доктор Майк тоже повернулась к выходу, но тут заметила, что Колин держит перед лицом большое ручное зеркало, к помощи которого изредка прибегала при работе Микаэла. Девочка вытянула трубочкой губы, закрыла глаза и поцеловала свое отражение в зеркале. Потом еще раз и еще раз.
— Колин! — воскликнула Микаэла, не веря своим глазам. — Что ты делаешь?
— Ах! — Застигнутая врасплох, Колин быстро отложила зеркало в сторону. — Я немного замечталась.
Микаэла подошла к своей приемной дочери и ласково обняла ее за плечи.
— О чем-то прекрасном, очевидно? Колин передернула плечами.
— Ты помнишь, как поцеловалась в первый раз? — без обиняков спросила она.
Невольно вздрогнув от неожиданности, Микаэла все же ответила:
— Да, помню.
— И сколько же тебе тогда было лет? — Вопросы сыпались из уст Колин со скоростью пулеметной очереди.
— Двадцать пять.
— Двадцать пять! — В голосе Колин слышалось разочарование. — Но ты, верно, и раньше знала, как это делается?
— Нет, не знала. И надеюсь, ты тоже не знаешь, — не без лукавства ответила Микаэла.
— Да, не знаю, — вздохнула Колин. — Мы с Беки все гадали, как это происходит, не мешает ли нос. И приходится ли при поцелуях задерживать дыхание. — Она смущенно улыбнулась Микаэле. — В этом ведь нет ничего дурного?
— Дурного ничего нет, — быстро ответила Микаэла, — но девочке все же следует остерегаться. Мужчины, я хочу сказать — мальчики, порой ведут себя агрессивно и хотят от тебя больше того, что ты в этот момент хочешь им дать… — Она запнулась, не зная, в какие слова облечь свою мысль.