— Итак, что я могу для вас сделать хорошего? — Анна видела, как он слегка нахмурил брови.
Тяжело вздохнув, сняв очки и шляпу, Анна взглянула в глаза Райана, не решаясь начать говорить, чтобы не расстроить его. Вдруг он разозлится и начнет кричать, как всякий раз кричит ее отец, когда она делает что-нибудь не так, как он хочет? Анна попыталась успокоиться.
— Я… я решила, что не хочу публикации нашей фотографии.
— Что? — Райан ошеломленно покачал головой. — Почему вы не хотите, чтобы этот снимок напечатали?
Анна покусывала губы, размышляя над тем, как ей объяснить истинные причины своего отказа и не раскрыть себя.
Может быть, она сможет обрисовать ситуацию в целом, не вдаваясь в подробности?
Она прочистила горло:
— Мой отец хочет, чтобы я занималась семейным бизнесом в Филадельфии. — Анна надеялась, что Райан не догадается, кто на самом деле ее отец и, какого рода «семейный бизнес» он ведет.
— Но у вас другие планы?
Анна медленно кивнула.
— Год назад мы с ним заключили сделку. За один год я добьюсь успеха в своем собственном деле. И он больше не настаивает на Филадельфии. Мой отец уважает людей, добившихся успеха.
— Тогда, что же вы делаете здесь — в Портленде?
— Я хочу заключить контракт с одной из самых больших фирм, занимающейся свадебными платьями и имеющей крупную сеть магазинов на Западном побережье. Тогда бы я смогла выполнить условия сделки, срок которой, кстати, истекает через неделю. Это мой последний шанс.
Райан согласно кивнул.
— Я вас понимаю. Но, почему же тогда вы отказываетесь от публикации? Я думаю, что реклама в этой ситуации была бы очень выгодна вам.
В этом и была вся трудность. Анна не могла рассказать ему, что ее узнал курьер из химчистки. И что она хочет добиться успеха самостоятельно, без помощи громкого имени Синклер. И слава богу, что Райан не знает ее настоящего имени. Но она должна хоть как-нибудь объяснить или хотя бы сказать ему половину правды.
— Дело в том, что я не люблю, когда меня снимают. Перед камерой я чувствую себя ужасно.
Райан немного ослабил свой галстук.
— Но, что плохого в том, чтобы вас фотографировали? Разве это страшно?
Анна встала. У нее все внутри горело. Как он может об этом так спокойно говорить?!
— Конечно, это страшно. — Она чувствовала, что теряет над собой контроль. — Вам легко так говорить. Вы такой же, как мой отец. Не считаетесь с чувствами окружающих вас людей и готовы на все, ради достижения своей цели.
Он остолбенел, глядя на нее.
— Иногда мне приходится идти на такие меры, иначе я никогда бы не добился того, что сейчас имею, — наконец медленно произнес он.