Соню внесли в маленькую комнатку на первом этаже и положили на кровать. Девушка опомнилась и жалобно застонала, может быть, немного с запозданием, но никто из присутствующих не заметил неладного. Рука у нее действительно болела. Падая, она довольно сильно ударилась о булыжную мостовую… но девушка привыкла терпеть и гораздо более сильную боль.
— Отдыхай, детка. Завтра я тебя осмотрю еще раз. Думаю, что очень скоро ты сможешь бегать и танцевать.
Неллус поправил на Соне одеяло и заставил всех выйти из комнаты.
* * *
Вскоре до Сони донеслись голоса. Дверь была массивная, и слов Соня разобрать не могла, но ей показалось, что один голос принадлежит Ксерсосу, а другой его дочери. Они ссорились Видимо, отец не хотел позволять Марике общаться со странной незнакомкой.
«А что, если он ее действительно не пустит?» — на минуту Соне стало страшно, но почти сразу же дверь отворилась, и послышались осторожные шаги.
— Привет Ты не спишь? — тихо спросила Марика.
— Не могу заснуть, — пробормотала Соня.
— Можно мне побыть с тобой?
— Конечно…
Марика осторожно присела на краешек Сониной кровати.
— Извини меня Я обычно довольно осторожна в седле, а тут задумалась… Тебе очень больно?
— Уже лучше. Не вини себя, я сама виновата. Когда я думаю о Мариции, то не замечаю ничего вокруг.
— А можно мне еще раз посмотреть на твою книгу?
— Да. По-моему, ее положили на стол. Можешь ее пока взять себе. Я все равно знаю балладу наизусть
— Как здорово, что мы встретились! Извини, что я так невежлива… Для тебя, конечно, оказаться под копытами моей лошади было не очень приятно. Но я наконец-то могу поговорить с настоящим живым человеком… Меня здесь никто не понимает! Я как будто заперта в золотой клетке. Мне нельзя дружить, с кем я хочу. Нельзя читать книги, которые мне нравятся. Они считают, что я целыми днями должна учить аквилонский и немедийский язык, и играть на этой ужасной аффале. Я счастлива, только когда читаю стихи…
— Я тоже, — отозвалась Соня.
— И ты не считаешь меня глупой?
— Конечно, нет! Я думаю и чувствую точно так же. Когда я приеду к Марицию, я расскажу ему, как восхищаюсь его творениями.
— Ты поедешь к нему?
— Да, конечно. Если бы не твоя лошадь, я бы уже была в пути.
— Ты похожа на девушку из хорошей семьи. На тебе дорогое платье и туфли из хорошей кожи Девушкам нашего круга не положено ездить одним. Как же родители отпустили тебя в такое опасное путешествие?
— У меня нет родителей.
— Извини, пожалуйста. Ты сирота? А дом? Разве бывает, чтобы у человека совсем не было дома?
— У меня все было. И дом в Салафре… конечно, не такой роскошный, как у тебя, но один из лучших в нашем городе. У меня были замечательные родители и любимые брат и сестра. У меня было счастливое детство… — На Сонины глаза навернулись слезы, ведь она говорила почти правду. — Но на нас напали бандиты. Они сожгли дом и убили всех дорогих мне людей.