— Ну что, художник, в путь?! — Соня вскочила в седло.
— Подожди Я больше не художник! Я не хочу, чтобы кто-нибудь страдал по моей вине. — Эарен взял краски и бросил их в канаву. — Теперь я готов. Куда ты сейчас?
— В сторону Пограничного Королевства. Мне нужно встретиться с братом как можно скорее.
— Соня, поехали сперва ко мне! Мой дом совсем не далеко от Ианты. Погости немного у меня, тебе надо набраться сил перед дальней дорогой…
— Сил у меня достаточно. А время не ждет! Если Эйдана убьют, то Талисман ему не понадобится. Я должна спешить!
— Но… Соня! — Эарен схватил девушку за руку. — Ты не можешь так со мной поступить!
Соня не успела ответить. На площадь выбежала какая-то женщина. Она огляделась Увидела Эарена и с душераздирающими стенаниями упала на колени, обхватив его за ноги,
— Что тебе нужно? Отпусти меня! Стража!.. — попытался освободиться он.
— Не надо стражи! Мне сказали, что ты лекарь, и творишь чудеса! Мой сын умирает Помоги ему! — женщина опять зарыдала.
— Но мне надо спешить!
— Пожалуйста, помоги! — женщина принялась целовать его сапоги.
— Что ты делаешь? Не надо! Встань, пожалуйста!
Но женщина вцепилась в него мертвой хваткой и зарыдала с новой силой.
— Помоги! Пожалуйста, помоги!
— Ну, хорошо, я попробую…
Слуги женщины подхватили Эарена и посадили в карету, туда же они пригласили и Соню.
— Не волнуйтесь, ваших лошадей пригонят следом, накормят и разместят в нашей конюшне.
— Зачем ты согласился? — зашептала Соня, закрывая за собой дверцу кареты
— Она так рыдала… Я не мог ей отказать.
— А дальше? Что ты будешь делать дальше? Ты писал когда-нибудь портрет ее сына?!
— Нет.
— Тогда как ты собираешься ему помочь?
— Я не знаю. Может быть, сбежим?
— Сбежишь, как же! Видел, за каретой следуют всадники. Теперь тебя никуда не отпустят. А меня ждет Эйдан!
— Ну, и ехала бы к своему Эйдану! Я тебя, кажется, не держу. Я помог тебе достать Талисман, и сразу стал тебе не нужен. Ну, и пожалуйста. Тебя никогда не трогали страдания людей. Тебе плевать и на эту женщину, и на ее умирающего сына….
— Человек должен выбирать главное. Что этой женщине от моей жалости, если я все равно не могу ей помочь?!
Вдруг лошади резко остановились. Дверцы кареты распахнулись, и Соню с Эареном провели в дом.
— Вот мой мальчик. Он умирает! — женщина опустилась перед кроватью на колени и опять зарыдала.
В кровати лежал мальчик лет двенадцати. Он боролся со своей болезнью, но чувствовалось, что силы не равны. Ребенок задыхался. Каждый вдох давался ему с неимоверным трудом. Он пытался хватать воздух широко открытым ртом, но словно кто-то невидимый душил ребенка и мешал ему сделать это. Лицо его было багрово-красным, а из легких доносился хрип.