- Она - это Мирена? - Тайвинос понюхал кувшины и плеснул себе медовухи, понятно, что другу нужно выговориться.
- Да. - Ленбар и не собирался скрывать этого намерения, - Я знаю ёе с детства… дружил с ее отцом, делал для него амулеты. Он небогатый дворянин, из провинции, я там жил одно время, потом перебрался в столицу. Однажды получил письмо, Мирену взяли фрейлиной к Аннигелл, и он просил присмотреть.
Сам понимаешь… не такое уж это приятное задание, но отказать было неудобно. А она оказалась очень миленькой и бойкой, но совершенно неопытной в дворцовых забавах и интригах. Пару раз ее подставили, несколько раз подшутили, как шутят только во дворцах… подленько и обидно. Я всю эту братию ненавижу и презираю… и никогда с ними не связываюсь. Но ради неё пришлось вмешаться… разумеется, я не пользовался магией или зельями… если только чуть-чуть. Просто стравил между собой парочку особо злобных ее мучительниц, да подбросил любовное письмо одной из шутниц ее мужу. Через некоторое время интриганы вычислили, что ни одна из их выходок не остается безнаказанной и присмирели, а Мирена повеселела и ожила.
Наверное… мне нужно было тогда понять… или просто просчитать варианты… и действовать решительнее. Но у меня была официальная содержанка, куча дел и кроме того, я был более чем вдвое старше… Мирена звала меня дядюшка Бен.
А потом стало поздно. Я вернулся из деловой поездки и нашел совсем иную Мирену. Она по-другому ходила и смеялась, на ней появились новые украшения и следы поцелуев. И ко мне она больше не прибегала со слезами и обидами, кто-то другой стал ее защитником.
Меня она, если честно, совсем забыла… и почему-то это оказалось очень больно. Тем больнее, что я даже не догадывался до того времени, что так будет.
Вообще, как я понял из собственного опыта, любить кого-то очень приятное, но крайне неблагодарное занятие. Чем больше души и заботы ты отдаешь, тем больнее впоследствии обнаружить, что на тебя смотрели с доверием и нежностью лишь до тех пор, пока ты был нужен. Пока не появился кто-то, кто смог предложить больше. Или оказался нужнее.
Ленбар налил снова и залпом выпил.
- Не волнуйся… я не напьюсь, - хмыкнул, заметив встревоженный взгляд друга, - сам презираю слабаков, напивающихся по каждому поводу. И с радости и с горя нажираться в зюзю не стану. Просто немного отпустит… в груди.
Сейчас она снова стала другой, намного строже и собраннее, чем пятнадцать лет назад, когда я видел её в последний раз.
Случайно встретил в дворцовом парке… и не смог подойти. Она сидела в самой дальней беседке и плакала. Так горько, что у меня сердце перевернулось… но что я мог сказать? Не плачь, плюнь на того, кто тебя предал и идем со мной? Я тогда уже год жил тут и имел свой дом… но… сам понимаешь, с апартаментами дворца это даже сравнить нельзя. А сад и клумбы мы разбили позже… и я трудился больше всех… но сейчас не о том.