Зато мама кое-что нашла. Когда она подметала, то из-под окна вымела целую горсть опилок.
— Что это такое? — спрашивает.
Я пожал плечами. Тогда мама сама стала искать и нашла в полу дырку с кулак.
— Наконец-то мы его поймали! — обрадовался я. — Всю ночь напролёт он тут пилил! Но только кто же это?
Всю третью ночь кошка не переставая царапалась в дверь. Я проснулся и наконец обнаружил того, кто дырку прогрыз. Оказывается, хомяк вылез из своего домика, пристроился под окошком и снова своими острыми зубами грызёт пол. Я хотел его схватить, но он очень больно укусил меня за палец. Пришлось мне вооружиться щипцами для угля, и только тогда я с ним справился.
— Нет, Альфонс, сказала утром мама. — С твоими животными мы не можем больше жить. Они нам всю квартиру вверх дном перевернули. Из-за них мы все ночи не спим. Ты должен подумать, как от них избавиться. А вообще-то, кормил ты их хоть раз?
— Ох, правда ведь! Об этом как раз я и позабыл!
Я полез за пакетиками, которые мне оставили Петер, Эрвин и Бруно. Но какой пакет для кого? Я вспомнил, что даже что-то записывал, и поскорее отыскал эти бумажки. На одной было нацарапано: «Побольше молока». На другой: «Очень хорошо свежую морковь», а на третьей: «Чёрствый хлеб». Я крепко призадумался. Но, сколько ни ломал голову, так и не догадался, кого чем кормить. Тогда я решил так: молоко — белое, значит, оно полезно белым мышкам. Хомяк любит что-нибудь крепкое погрызть — буду давать ему чёрствый хлеб. А кошке, выходит, остаётся морковь! Но, кажется, зверькам не очень это понравилось. Тогда я на другой день дал хомяку молока, кошке — кусочек чёрствого хлеба, а мышам — морковь. Но до чего же капризны все эти животные! И есть не едят и всё больше дичают. Мы и не заметили, как кошка забралась на кухонный стол и сожрала чуть не полкило мясного фарша, из которого мама хотела нам приготовить котлеты к ужину. А хомяк прогрыз картонку, которой я его загородил, и своими зубищами перепилил ножку у дивана. Даже мой Попка — а ведь уж на что был ручной — и тот, как только попал в компанию этих зверей, взбунтовался. Весь день только и слышишь: «Дур-р-рак! Пшёл вон!» Я совсем потерял голову от его крика, но и уйти мне тоже нельзя было. Как же я могу бросить свой зоопарк?
Вечером я запер кошку в кухне. Конечно, всё сперва там убрал, и она на этот раз ничего не натворила. Только опрокинула чайник на плите.
«А уж хомяка, — думаю, — обязательно я перехитрю!» Запер его к Попке в клетку и говорю:
— Из железной клетки тебе ни за что не выбраться! — и показал ему кулак.