— Очень признателен, что ты надела его ради меня.
Он нежно приблизил к себе ее лицо и с величайшей осторожностью поцеловал, что вызвало в ней трепет. Потом отстранился и улыбнулся:
— Продолжай. Посмотри, что в коробочках.
Она совершенно о них забыла. В длинной плоской коробочке лежали перчатки, о которых она мечтала, одеваясь. Словно он читал ее мысли. В который раз.
— Ты обо всем позаботился! Как ты узнал мои размеры?
— Дама никогда не должна задавать такие вопросы, Джессика. Предположим, что я слишком хорошо знаю женщин.
— Ага! — Подобная мысль позабавила ее.
Она перешла к следующей коробочке, достаточно маленькой, чтобы уместиться у нее на ладони. Джеффри с интересом следил за ней, когда она сняла оберточную бумагу и добралась до крошечного темно-синего кожаного футляра. Открыв его, она восхищенно воскликнула:
— Господи, Джеффри! Нет! — Джесси не знала, была ли она рада или разгневана.
Он осторожно взял коробочку из ее рук и, вынув бриллиантовые серьги-слезинки, приложил их к ее ушам.
— Как раз то, что тебе нужно. Надень.
Завуалированный приказ? Джессика сделала шаг назад и посмотрела ему в глаза:
— Джеффри, я не могу. Я правда не могу. — Бриллианты?
Она едва его знала. А ведь серьги не крошечные. Роскошные, но она была категорически против. — Джеффри, извини.
— Не глупи. Примерь. Если не понравятся, можно вернуть.
— Но представь себе; что будет, если я одну потеряю.
— Джессика, они — твои.
Но она молча покачала головой, твердо стоя на своем.
— Пожалуйста.
Джеффри выглядел таким удрученным, что ее охватило раскаяние. Но она не могла принять от него бриллианты…
Она уже взяла платье, которое было слишком дорогим подарком. Но бриллианты? Не имеет значения, кто он такой, Джесси помнила, кто она и что она могла себе позволить. Нет. Но Джеффри смотрел на нее так грустно, что она на секунду заколебалась.
— Только примерь их.
— Хорошо, Джеффри, но я не надену их на сегодняшний вечер. И не возьму себе. Оставь их у себя. Может быть, однажды… — Она хотела приободрить его, когда потянулась, чтобы снять одну из своих сережек, и вспомнила, что на ней — жемчуг, подаренный Яном. Он был не такой красивый, как бриллианты, но нравился ей. Она примерила одну из сияющих сережек-слезинок, и та вспыхнула морем ослепительных искр в ее левом ухе.., но в правом висела маленькая жемчужина от человека, который когда-то любил ее… Яна…
— Тебе они не нравятся? — Голос Джеффри звучал подавленно.
— Нравятся. Но я должна к ним привыкнуть.
— Похоже, тебя что-то сильно огорчает.
— Не говори чепухи! — Она улыбнулась и, вручив ему сережку, поцеловала в щеку. — Никто еще не был так добр ко мне, Джеффри. Я не представляю, что со всем этим делать.