Он ничего не ощутил, абсолютно ничего. Ни холода, ни жара, ни дуновения воздуха, ни сопротивления материала.
Пустота.
Но при том всем он видел свою руку; она теперь, по локоть уйдя в это нечто, окрасилась в тот же розовато-золотистого цвет, что и пространство в открывшемся ему проеме.
Логинов не стал оборачиваться, не стал ничего говорить тем, кто находится в данный момент за его спиной, в подвальном помещении под глазной клиникой; но решительно шагнул в эту открывшуюся в стене дверь.
Выждав какое-то время, Окулист зажег верхний свет. Затем повернулся лицом к стене, туда, где только что стоял молодой человек, которого привез в его клинику редактор Третьего.
Она, эта дальняя стена, была того же цвета, что и прежде, что и всегда: низ ее — белокаменный, верх — кладка из красного кирпича.
Парня с яркими синими глазами возле этой стены теперь не было; он исчез, словно растворился.
— Ушел? — спросил Павел Алексеевич.
И сам же ответил:
— Ушел…
— Я пока не до конца верю в случившееся, — очень тихо, больше для себя и про себя сказал Окулист, промокнув платком выступившие на челе бисеринки пота. — Это второй случай за последние лет двадцать… с хвостиком.
— Придется поверить.
— Теперь уже немного найдется таких, кто сможет его оттуда вызвать … Вам ли этого не знать, Павел Алексеевич?..
— Да, это второй случай, если брать за точку отсчета девяностые годы, — задумчиво произнес Редактор. — Всего лишь — второй.
Он поднялся на ноги, оперся на палку с резным костяным набалдашником. Некоторое время он еще стоял лицом к этой стене. Затем, изредка постукивая кончиком палки по гладкому каменному покрытию, направился, сопровождаемый своей внушительных габаритов «тенью», на выход.
Первые шаги Логинов сделал практически на ощупь; он передвигался мелкими шажочками, выставив вперед руку. Все же его поначалу несколько ослепило это золотисто-оранжевое сияние… Но уже вскоре он стал различать очертания некоторых предметов.
Впереди какая-то оградка…
Справа нечто, похожее на каменный обелиск…
Потом он смог разглядеть также кресты, деревянные и кованные металлические… Какие-то могилки… Кладбище? Но как его угораздило сюда попасть?
Логинов, что было странно и как-то непонятно даже ему самому, не ощущал сейчас ни страха, ни тревоги. Только усталость, только сильную сонливость.
Он обернулся; хотелось посмотреть, на месте ли та залитая солнечным светом дверь, через которую он прошел в это сумеречное пространство. Его взгляд уперся в стену, выложенную из серого и коричневатого камня. Он подошел к ней, осторожно коснулся кладки рукой.