Он поговорит с ней об этом. Как только оденется, спустится к ней и поговорит. Нет, не надо, чтобы она думала, что завладела им или что-то в этом роде. Дай только женщине подумать о том, что делаешь все для нее, дай только ей власть — нет уж. Порядочные девушки как только вообразят себе, что это они заправляют балом, сразу берут тебя в оборот. Со шлюхами все не так. И все же что плохого в том, чтобы открыть ей свои мысли? Трезво поговорить с ней. Говоря с ней трезво, он и правда думал завязать после этого дельца, найти домик в Лодердейле, переехать туда вместе с ней и ее ребенком. Может, даже поехать с ней на Гаити для развода. Никаких условий, они не станут себя ограничивать, просто попробуют немного пожить вместе, посмотрят, что получится. В любом случае, она вот-вот отделается от одного брака, так что вряд ли будет спешить выскочить замуж второй раз. Пусть пройдет немного времени, посмотрим, как получится жить вместе. Такая девушка, как Джессика, должна понять. Ему она нравилась, по-настоящему нравилась эта чертова… а он говорил ей, что любит ее? Он говорил прошлой ночью — я люблю тебя, Джесс? Наверное, да. Наверное, он и вправду любит ее.
Выйдя из душа, он проглотил две таблетки аспирина и пошел на кухню. Налил себе стакан томатного сока и выпил две чашки черного кофе. Он был уже одет и готов спуститься по лестнице, когда в дверь позвонили. Он подошел, открыл «глазок» и посмотрел на звонивших. У двери стояли двое — он никогда прежде их не видел.
— В чем дело? — спросил он.
Один из них поднял значок полицейского.
— Полиция, — сказал он.
* * *
Тринадцатый участок находился на Восточной двадцать первой улице между Второй и Третьей авеню. Алекс знал это здание, поскольку, когда Ястреб взял его с поличным, он отвез его именно туда. Это был один из самых новых участков в городе, примыкавший сзади к Полицейской академии, находившейся на Двадцатой улице. На Двадцать первой сплошняком шли оружейные магазины, там всегда толклись сотни первогодков, и, если идти вниз по ней вокруг Грамерси-парк, может показаться, что находишься в самой середине вражеской армии. Здание было сложено из белого кирпича и полированного металла. Даже надпись слева от входа была из того же металла. Она должна была гласить «13-й участок», но «й» выпала из стены, оставив только очертания. С обеих сторон от двери горели зеленые фонари в форме цилиндров — не шары, как у других участков. С того, что был справа, краска облупилась, потому один фонарь был зеленым, а другой белым. Сверху свисал огромный американский флаг.