— Ну, все в порядке?
— Да, — ответила она. — Она сменила ему пеленку и укрыла одеялом. На западном фронте все спокойно.
— Хорошо, — сказал он. — А теперь Чарли со струнными. Тут на гобое играет Митч Миллер. Его-то ты знаешь?
— О, конечно. Я видела по телевизору.
— А на ударных Бадди Рич.
— Не уверена, что узнаю песню, которую они играют.
— Это «Просто друзья», уже почти кончается. Следующую ты узнаешь, это «Со мной всякое случается», очень популярная песенка.
— О, со струнными просто здорово, — сказала она и стала раскачиваться в такт и тихо покачивать головой. — М-м, мне нравится.
— Хочешь, попробуем под нее потанцевать? — спросил Алекс.
— Давай сначала немного послушаем, ладно?
— Конечно, — согласился он. — Вот твой бокал, если хочешь.
— Спасибо, — она взяла бокал и закинула ногу на ногу. Юбка снова задралась, но на сей раз она не стала ее одергивать. — Струнные мне нравятся куда больше.
— Ну, джазовые специалисты не особо ценят его струнную группу. Но под нее, наверное, легче танцевать.
— М-м, — протянула она. — Роскошно. Такая чувственная мелодия.
— Да, — ответил он.
Они молча прослушали еще две мелодии, а когда началась «Летняя ночь», она сказала:
— Ах, «Летняя ночь», я так люблю эту вещь. Вот под эту я буду танцевать. Попробуем, Алекс?
— Конечно, — и он поднялся с дивана, чтобы встретиться с ней посреди комнаты.
— Наверное, я очень неуклюжа, — повторила она.
— Я все равно не замечу. Я и вправду паршивый танцор.
Он обнял ее, но не стал прижимать к себе. Ее платье было из нейлонового джерси и слегка искрило под пальцами его руки, лежавшей у нее на талии. Он осторожно держал между ними дистанцию, пока они кружили по комнате, повторяя себе, что с ней можно только медленно и непринужденно. Он чувствовал, что все идет как надо, но не хотел, чтобы она испугалась. Он держал дистанцию, и соприкасались только их руки, да другая его рука лежача у нее на талии.
— Ты отличный танцор, — похвалила она.
— Ну да! — удивился он.
— Честно.
— Ну спасибо, хотя я и знаю, что нет.
— М-м-м, — протянула она, — прекрасная песня, я ее так люблю.
Внезапно она приблизилась к нему. Только торсом. Просто прижалась грудью, обнаженной под обтягивающей тканью, к его груди, прислонилась к нему — но не бедрами. В паху тут же непроизвольно отдалось тянущим жжением. Но он не стал прижимать ее к себе, не сдвинул руки, ничем не выдавал ей того, что понимает ее и уже загорелся.
— М-м-м, — протянула она.
— Ты вовсе не неуклюжа, — повторил он.
— Я так давно не танцевала, — ответила она, нежно прижавшись к нему бедрами и припав к его щеке своей. Но он все равно не стиснул ее, ожидая следующего шага, чтобы она потерлась о него бедром и передком, поскольку остальным она и так уже ритмично прижималась к нему.