После увиденного в мастерской я понимала недостатки своей работы.
Гостахам немного постоял, рассматривая узор ковра.
— О чем ты размышляла, когда подбирала цвета? — спросил он.
— Я хотела сделать его необычным. В деревне обычно используют природный цвет верблюжьей шерсти, белый или красный.
— Понятно, — сказал Гостахам.
Посмотрев на него, я испугалась, что выбрала неверный ответ.
Гостахам спросил у купца, сколько стоит мой ковер. Услышав ответ, я на мгновение лишилась дара речи.
— В чем дело? — спросил Гостахам.
— Слишком дорого. Будто они просят за кровь отца, — раздраженно сказала я. — Мы бы смогли прожить в деревне, если бы у меня купили его за такую цену.
— Да, ты заслуживаешь большего, — печально кивнул он.
— Спасибо. Но теперь, когда я видела вашу мастерскую, понимаю, как многому мне еще нужно научиться.
— Ты еще слишком молода, — ответил он.
Кровь бросилась мне в голову, я ведь точно знала, чего хочу, и надеялась, что Гостахам поймет меня.
— Вы не научите меня?
Он выглядел удивленным.
— Что еще ты хочешь узнать?
— Все, — ответила я. — Как вы создаете такие прекрасные узоры, подбираете краски, словно это образы рая.
Гостахам колебался.
— У меня никогда не было сына, которого я мог бы выучить своему делу, — вздохнул он. — Ни одна из моих дочерей никогда не хотела учиться. Как жаль, что ты не мальчик. Сейчас у тебя самый подходящий возраст для подмастерья.
Я понимала, что мне нельзя работать среди всех этих мужчин.
— Возможно, я смогу помогать вам дома, конечно, если вы решите, что я подхожу для этого.
— Увидим, — ответил Гостахам.
Я ожидала другого ответа. Когда-то Гостахам умолял своего учителя о наставлении, но теперь, пожалуй, забыл, как это бывает.
— Можно я посмотрю, как вы создаете узор для подушек Джамиле? — взмолилась я. — Обещаю, вы даже не заметите меня. Я буду приносить кофе, когда вы устанете, и помогать всем, чем смогу.
Лицо Гостахама смягчилось. Он улыбнулся, и его глаза подобрели.
— Если тебе действительно интересно, спроси Гордийе, будет ли у тебя время, свободное от работы по дому, — ответил он. — И не переживай из-за своего ковра. В городе цены гораздо выше. Помни: если за твой ковер просят большие деньги и вывесили его у всех на виду, значит, его высоко оценивают.
Его слова подали мне идею. Я могу соткать другой ковер, продать его и заработать деньги, которые присвоил Хасан.
В тот же день я нашла Гордийе в ее покоях. Она рассматривала отрезы шелка и бархата, которые принес купец. Конечно, он не видел Гордийе: ткань купец передал через слуг, а теперь дожидался в бируни, пока она выберет.