— Весь город только и говорит, что о подвигах армии на севере, — сказал он. — Я был бы признателен, если вы сами расскажете нам о происходящем.
Гость поведал о том, как сто тысяч турок обстреливали крепость, охранявшую северо-западную границу. Спрятавшись в туннелях, они обстреливали ее ворота.
— Много дней подряд мы думали, что Аллах решил отдать победу нашим врагам, — сказал он.
Он вывел из крепости отряд через турецкий лагерь, и они доставили необходимые припасы, чтобы армия выдержала осаду. Через два с половиной месяца турки начали голодать. Умерло около сорока тысяч солдат перед тем, как они решили отступить.
— Среди защитников крепости тоже царил голод, — сказал гость. — К концу осады у нас оставался только хлеб из муки, кишащей жуками. После этой шестимесячной войны я радуюсь каждый раз, когда ем горячий хлеб, испеченный в моем тандыре.
— Как радовался бы любой, — ответил Гостахам.
Гость на мгновение умолк, вдохнув дым кальяна.
— Конечно, человек не может знать, что произойдет, пока он на войне, — сказал он. — У меня есть трехлетняя дочь, которая дороже мне всего на свете. Пока я воевал, она перенесла холеру и выжила лишь по милости Аллаха.
— Альхамдуллила.
— Как ее отец, я поклялся подавать милостыню в благодарность за ее спасение.
— Поступок истинного мусульманина, — согласился Гостахам.
— Когда я последний раз был в медресе в квартале Четырех Садов, то заметил, что ковры там износились.
Мы ждали и надеялись, в то время как он снова вдохнул, а затем медленно выдохнул дым.
— Но даже если я решу заказать ковер во славу Аллаха, у меня есть особое требование, — продолжил он. — Ковер должен быть создан в благодарность Аллаху за выздоровление моей дочери, и я хочу, чтобы на нем были вытканы талисманы, чтобы защитить ее в будущем.
— Милостью Бога, — сказал Гостахам, — ваше дитя всегда будет укрыто от болезней.
В этот момент я услышала, как Гордийе зовет меня; нужно было идти. Я надеялась, что она расскажет мне больше. Гордийе нашлась во дворе — проверяла несколько вьюков с керманскими фисташками, которые Али-Асгар загружал в кладовые. Им требовалась помощь.
— Кто наш гость? — спросила я Гордийе.
— Ферейдун, сын богатого торговца лошадьми. Для будущего нашей семьи не было бы лучшего дара, чем его благоволение.
— А он… очень богат? — спросила я, пытаясь выяснить, насколько знатного человека оскорбила.
— Очень. Его отец разводит лучших арабских скакунов на всем севере страны. Раньше он был простым скотоводом, но как только хороший скакун стал символом положения в обществе, он разбогател.