Хотя… Чему удивляться?
Кому он сейчас нужен, этот джаз.
Расстроил ты меня прямо, дружище. Но знаешь, у тебя еще все впереди. Я тоже не в Гарлеме родился чернокожим… В смысле, к джазу не сразу пришел. В юности просто играл… так, херню всякую. Что в музыкалке задавали. А со временем заинтересовался джазовой музыкой. И то, знаешь, долго не просекал, что там почем…
Поначалу я жутко старался. Выучу ноты как положено, в дудку дую, ритм прилежно ногой отбиваю. А мне говорят – ну, джазмены опытные, – это не джаз! Я удивляюсь – как не джаз?! Синкопы есть? Есть!.. (Ботан, не проси, не смогу я по-человечески объяснить, что такое синкопы. Я единственное слово скажу – «сбивки» – и кто не понял, я не виноват). Синкопы, говорю, есть, в такт попадаю… Стараюсь! А мне отвечают – драйва нет, чувак, куража, полета!
Я вообще человек куражной, но как-то у меня получалось, что кураж отдельно, а джаз отдельно. И со временем понимать стал – ага, точно, нет драйва в моем исполнении.
Нас ведь как учили играть – чистенько, аккуратненько, без киксов… Ботан, напиши, что кикс – это… Блин, как объяснить? Ну, когда музыкант берет ноту, а она не берется. И получается не звук, а гнусный писк. Кикс, короче. Кикс – он и в Африке кикс.
Кстати, в «Африке» у старины Колтрейна много киксов. Вот такой каламбур получился. Ставь, Ботан, смайл без лишних раздумий.
: )
Только Колтрейн киксовал специально, а не потому, что играть не умел. А мы? Мы боялись киксовать, мы избегали грязи, мы старались играть тщательно и опрятненько. Академически целомудренно, как пионэры. Но ведь джаз – это не музыка. Джаз – это мировоззрение, лайф стайл, сама жизнь, а в ней невозможно без… Да чего там – иногда грязь необходима, без нее никак. И кровь нужна, и пот, и слезы с соплями…
…с зелеными, как вон у того психа.
Эй ты, скорбный головою, у тебя из носа мозги вытекают! Быстрей запихивай обратно!
Умрешь с ними, с шизиками.
А вообще, жалко их. Я ведь желтый дом иначе представлял. Думал, тут больных в смирительных рубашках держат, санитары звероподобные со шприцами бегают. В каждой палате по Наполеону или на крайняк по Чубайсу. А оказалось – в дурке тихо, мирно, скучновато даже.
Я главврача спрашиваю: «А что это, док, в вашем слабоумном ведомстве народ какой-то неактивный?» А он знаешь что говорит? «В основном у нас больные с диагнозом «эмоциональная тупость»!» Прикинь, дружище! Я подумал, что это прикол. Ан нет, оказывается – и вправду такой диагноз есть. И психи в большинстве не Наполеоны и не Бонапарты, а просто эмоционально тупые люди.