Объехал на своем «бентли» город и заказал столик на двоих в «Касабланке». Клуб такой пафосный на Пушкинской. В новогоднюю ночь там программа – шоу, стриптиз, конкурсы, танцы… Все по уму, как в лучших домах Парижа. Ну, думаю, Ленке должно понравиться.
И вправду обрадовалась. Давно мы все-таки в приличные места не выбирались.
А 31-го с обеда принялась наряжаться, краситься, с волосами что-то вытворять… И Коврижка туда же, от матери не отстает (удивляюсь я – когда вырасти успела? Только ведь на горшке сидела, и вдруг оба-на, формы всякие появились…). Обе мечутся по квартире, аж халаты развеваются. Друг у друга плойку из рук выхватывают, помаду найти не могут, побрякушки делят… Цирк!
Я тоже времени не терял – залез в холодильник, а там бутылка коньяка. Ленка загодя купила, велела до праздников не трогать. А праздник-то наступил!
Хлопнул рюмашку – не прочувствовал. Больно мягкий.
Еще дерябнул. Ага, настроение поползло вверх.
В общем, когда Коврижка ускакала, а жена привела себя в боевую готовность, я уже приближался к нирване. Дома пахнет хвоей, на окнах узоры, и любимые женщины счастливы. Лепота!
Ленка на рожу мою довольную зыркнула и говорит: «Виргус, гад, ты как за руль сядешь?!» На что я с достоинством отвечаю: «Ты что, мать? Кто в новогоднюю ночь на своей машине ездит. Такси вызовем, натурально!». Она и успокоилась. Села и тоже рюмку выпила за компанию.
И тут дернул меня черт… Смотрю – Ленка вроде подобрела, вот я и решил сказать. Ну, про работу. Расслабился, бдительность потерял.
М-да… Что тут началось! «Говорила – мама – не – выходи – за – него – век – горевать – будешь – чего – я – ее – не – послушала – дура – права – она – была…» Старая пластинка, эвергрин. Ну, слово за слово, и у меня коньячок в крови заиграл…
Ладно, обойдемся без подробностей. Что может быть тоскливее семейной баталии, дружище? Знаешь, небось, не первый год замужем. А если нет, я тебя обрадую – все впереди. Еще никто мимо лотка с этими пряниками не проходил.
Короче, никуда мы не пошли. В ноль-ноль часов мизансцена в квартире такая: жена рыдает на кухне, я в зале перед телевизором с очищенной мандаринкой. Потому что коньяк уже кончился. Чокнулся цитрусом с президентом, съел его (мандарин, конечно, не президента), и спать.
Конец первого акта.
Первого января у меня халтурка намечалась – отыграть утренник в торговом центре. А потом мы с друганами немного того… отметили. Домой пришел ночью, сразу завалился дрыхнуть.
Второго просыпаюсь, гляжу – в прихожей чемодан. Ну, я сразу сообразил, к чему он тут. Оно, конечно, и раньше случалось – поругаемся, помиримся… Дело житейское. Но в этот раз, дружище, все по-другому было. Ленка вышла из ванной, я ей в глаза посмотрел и понял, что разговаривать бессмысленно. Бес-по-лез-няк. Взял чемодан и ушел к Ботану.