— Туг летом в доме хорошо. Не жарко, — словно оправдываясь, сказала Поля.
— Уж точно, — усмехнулся Алька.
— Здесь мамина комната, потом кухня. А туг я с бабушкой, — объяснила Поля. — Нам хватает.
— А эта лестница куда? — спросил Алька, указывая на старую полусгнившую лестницу из потемневших досок.
— Вообще-то на чердак, — небрежно махнула рукой Поля. — Только мы туда никогда не ходим. Я раз стала на ступеньку и тут же провалилась.
— Уж так сразу и провалилась. Люблю чердаки. Там всегда так чудно. Всякий хлам старый. — Алька запрокинул голову. — Давай слазим.
— Охота была, — возразила Поля. — Соображаешь, какая там пылища?
— Подумаешь, пылища! Там, наверно, окошко… кошачий глаз.
— Да ладно тебе! Я не полезу.
Но Алька уже подтолкнул Полю к лестнице.
— Смотри, вон ступенька совсем целая. Ставь ногу, я тебя поддержу.
У Альки были крепкие надёжные руки, и это почему-то было приятно. Цепляясь за сохранившиеся обломки ступенек, Поля кое-как вскарабкалась наверх. Потом Алька приподнял её…
— Упаду! — крикнула Поля и рухнула коленками на чердачный пол.
Её окружило облако пыли. Свет тускло просачивался через полукруглое оконце.
Скоро рядом очутился Алька, отряхивая джинсы.
— Я здесь никогда не была, — оглядываясь, сказала Поля.
Все углы были забиты старой рухлядью, каким-то забытым хламом. Золотом отсвечивал медный самовар без ручек и крышки. Рядом — позеленевший от старости таз.
Поля уселась в продавленное кресло. От бархатной обивки остались только выцветшие лохмотья.
— Когда-то это было красное дерево, — сказал Алька.
— Оно и сейчас красное. — Поля провела по деревяшке рукой, набрала целую ладошку пыли.
— Ого, какой сундук! Старина-матушка! — воскликнул Алька. — Целый дом.
И правда, посреди чердака стоял здоровенный сундук. На крышке резьба, какие-то узоры, лак облез.
— Смотри, вроде не заперт! — Алька поднапрягся и откинул тяжёлую крышку. Ударил по сундуку ногой. Поднялось серое облако пыли, смутно рисуя в тусклом свете странную фигуру. Туманная голова, как будто в короне, длинные одежды. Но вдруг из окошка брызнул свет, всё смешалось, пыль осела. Поля и Алька с разных сторон наклонились над сундуком.
— Старые тряпки, — разочарованно протянул Алька.
— Не старые вовсе, а старинные, — обиделась Поля и чихнула.
Она вынула из сундука вышитый у ворота шёлком пёстрый сарафан. Но ткань прямо-таки расползалась под пальцами. Повесила его на ручку кресла.
А это что? Поля осторожно достала из сундука подвенечную фату. Совсем прозрачная, как белая дымка. И веночек из цветов, а листья из атласа. Поля потёрла один листик пальцами, и он блеснул живой зеленью.