— Ты чего? Потерял что?
— Да не знаю я… — Олег, ползая в траве на четвереньках с сигаретой в зубах представлял довольно комичное зрелище, но ни у кого даже в мыслях не было смеяться или подкалывать. Все шутливое настроение как-то кончилось… — Что-то тут должно быть… Чувствую я…
Продолжая делиться эмоциями от произошедшего, все все же с вниманием следили за ним; и вот он со словами «Ну вот, я где-то так и думал…» встал, держа в руках некий небольшой предмет. Подошел к столу, положил. Все уставились. Это была отвертка, крестовая, не очень длинная, тонкая, с деревянной красной лаковой, довольно потертой, ручкой и блестящим ободком на ней.
— Это чо? — спросил простодушно Игорь — потерял кто?
— Тормоз ты, Игорь, что ли? — устало осведомился Олег, как-то совершенно не смущаясь присутствием игоревой жены, да и остальных, — Ты думал, он обниматься полез ко мне, потому что узнал во мне в детстве утерянного брата — близнеца?…
* * *
Стали торопливо собираться. Нафиг-нафиг такие отдыхи…
Укладывая палатку с батей, я спросил его:
— А если бы он после этого на тебя б кинулся? И со всей кодлой?
— Не, не кинулся бы. Я чувствовал. Я все сделал грамотно. Сам не ожидал, да… Понесло как-то, в струю попал, в кураж. В этом все, понимаешь ли, чувствуешь…
— Ну а если бы?
— Тогда б я его порезал.
— Вот так вот — взял бы и порезал?
— Конечно. А что еще оставалось бы. Драка на кулачках — явно не для этого случая. Четверо — это слишком много…
— Ну да. А если б те, остальные, кинулись?
— Ну так я как бы не один мужик на поляне был, не? Дали бы отпор, как полагаешь? Впрочем… Ну, в тебе-то я по любому был уверен…
Глянул ему в лицо, чтоб понять, издевается или нет, но он в это время наклонился, туго скручивая палатку, и я не рассмотрел его лица. Нифига его не поймешь, когда прикалывается, а когда нет. Но в тот момент мне захотелось, чтобы он не прикалывался.
Собирались быстро, лихорадочно. Пугливо замирая и прислушиваясь — не возвращаются ли. Тимур не расставался с топором, Игорь и Владик были молчаливы и сумрачны. Недоеденное и недопитое просто бросили в кусты; тент снимали, комкая, не заморачиваясь на упаковывание.
Разъезжались молча.
Домой полдороги ехали молча, потом маму прорвало:
— Как меня достала эта ТВОЯ уголовщина, эта твоя агрессивность!! Когда это только кончится??!
— Моя?… — батя студнем растекся на переднем пассажирском сиденье и еле ворочал языком.
— Твоя! Твоя!!
— Че бы вдруг… Вышла бы и объяснила им… Что они поступают нехорошо… Я-то тут при чем…
— Потому что тебе это — нравится!! Я вижу — ты только этим и живешь! Из тебя там эта твоя уголовная натура и вылезла! Потому что ты по натуре — такой же как они — бандит! Да! Я это всю жизнь чувствую!!