— Сядь. — вдруг спокойно попросил его Олег, но так, что тот тут же и сел обратно, — Ты знаешь, я ее узнал. Она в нашем доме живет. В первом подъезде. Я ее видел пару раз, издаля и мельком. У нее папаша такой серьезный бобер, на Порш-Кайенне серебристом с ней приезжал.
— И чо? — не понял брат.
— Так это ж все меняет!
— Что меняет — Порш-Кайенн?
— Нет, — то, что она с нашего дома!
Толик закрутил головой:
— Знаешь, я твою логику недогоняю! Нельзя ли проще: у тебя машинка с собой?
— Как всегда после того случая с поножовщиной… Но, — Толя, Толя! Не рассчитывай на это. Это — только в самом крайнем случае, понял??
Их реплики стали сухи и отрывочны:
— Да я это так. Может, и не понадобится. Если все делать быстро. Даже скорей всего не понадобится.
— Будем надеяться.
Зазвенела посуда, посыпавшись со стола, за скатерть которого ухватилась девчонка. Снова послышался звук пощечины. Толик подскочил. В зале видно было, как в рванувшегося было к кавказцу мужчину с соседнего столика буквально вцепилась сидевшая рядом женщина, и, всхлипывая и взвизгивая, потащила за рукав к выходу, в вестибюль. И ни одного официанта или официантки, и важный мэтр тоже куда-то пропал…
— Ты вот что. Ты туда не суйся. Ты вон… Двигай к столику с абреками, по стеночке, по стеночке… Это хорошо что их только три и один, остальные в бильярд дуются; может и успеем! — начал распоряжаться Олег, не сомневаясь, что его слова будут услышаны и тут же выполнены:
— Сам не начинай, я первый.
— Ствол дай?
— Не дам. Ствол — только в самом крайнем…
— Па, какой ствол? — недоумевающее вклинился в обмен репликами Сергей; и они оба уставились на него.
— Давай, Толян, иди, не тормози… Так. Сергей. Сидишь тут. Как только начнется — двигаешь к выходу. Понял? К выходу. В вестибюль. Чтобы ждать и искать тебя не приходилось! Понял??
Сергей обалдело кивнул, глядя как Толик, предварительно достав из кармана и надев на правую руку кастет, уже хищно устремился вдоль стены ресторана к угловому столику с кавказцами, ловко лавируя между стульями. А батя расстегнул на своем бежевом льняном пиджаке среднюю пуговицу и что-то поправил за поясом. Вот они какие, оказывается… Ослабли ноги, хорошо что сидел; и резко стали потными, мокрыми ладони…
Дело шло на лад, никто из урысов, как и ожидалось, не стал встревать за рыжую шалаву, и Аслан, парой пощечин в четверть силы объяснив ей, что мужчину нужно слушаться, уже собирался попросту, как овцу, ухватить девку за волосы и оттащить к своему столику, чтобы презентовать Ильхаму, отошедшему поиграть в биллиард, чей день рождения сегодня и праздновали; когда от столика в противоположном углу ресторана к нему, к ней устремился седой крепкий мужик в мешковатых штанах и балахонистом бежевом пиджаке, громко выкрикивая: