Стивен вернулся домой вскоре после полудня. Кэтрин была в своей спальне и разбирала ящики комода. Горничная упакует ее вещи – и вещи Маргарет – позже. Завтра они уезжают в Уоррен-Холл – назад к покою и здравомыслию.
Зря она сюда приехала. Больше не приедет. Ни надолго, ни на короткий срок. Эта мысль подбодрила девушку.
Маргарет сидела на кровати и наблюдала за ней. Они почти не разговаривали. Однако остро ощущали поддержку друг друга, и это приносило им утешение.
Маргарет тоже говорила, что хочет вернуться в Уоррен-Холл, что соскучилась по дому, что может быть счастлива только там и что больше никогда не уедет оттуда.
Тот факт, что на самом деле Уоррен-Холл принадлежит Стивену и что он, уже взрослый человек, в ближайшие десять лет обязательно женится, они не обсуждали. Некоторые проблемы лучше решать по мере их поступления.
Ни одна из них еще не написала мисс Рейберн письмо с просьбой простить их за то, что они не приедут на ее день рождения в августе. Но его все же придется написать и отправить завтра, перед отъездом.
Утром Стивен ушел с Эллиотом и Ванессой. Без сомнения, они хотели посоветоваться, как замять скандал. Однако Кэтрин не интересовало, что они решили. Все равно поделать ничего нельзя.
Стивен постучал в дверь спальни и, получив разрешение, вошел. Он был очень бледен. Кэтрин улыбнулась ему и, стоя на коленях, продолжила разбирать содержимое нижних ящиков.
– Монти… Монфор сам нашел нас, – сообщил Стивен. – Он пришел к Эллиоту.
Кэтрин подняла голову.
– Сомневаюсь, что вся ситуация радует его, – проговорила она.
Она надеялась на это. У нее не было иллюзий в отношении его, однако она не верила, что у него напрочь отсутствует совесть. И доказательства этому она получила три года назад.
– Я сделал все возможное, чтобы не врезать ему по физиономии, – сказал Стивен, сжимая руки в кулаки. – Я не мог позволить себе такое в доме Ванессы и наших племянников.
– Кроме того, – вступила в разговор Маргарет, – все это дело рук сэра Кларенса Форестера, Стивен. Хоть это и плохо, но я радуюсь при мысли, что ты разбил ему нос. И очень надеюсь, что ему больно.
– Наверное, – подтвердил Стивен, подходя к кровати, – он увеличился раза в два, а под глазами светятся фингалы.
– Очень хорошо! – ожесточенно воскликнула Маргарет. – Ох, а я всегда считала себя пацифисткой!
– Кейт, – позвал сестру Стивен и громко вздохнул. – Он хочет заехать ближе к вечеру.
– Сэр Клар?.. – От изумления у Кэтрин расширились глазам. – Лорд Монфор?
– Я предпочел бы отхлестать его по щекам, – заявил он. – А Эллиот мечтает бросить ему перчатку в лицо и проткнуть шпагой. Он так и сказал ему. Но дело в том, что все это в десятки раз ухудшило бы твое положение. Все решили бы, что слухи, распространенные Форестером, правда. Эллиот напомнил об этом, когда я вцепился Монфору в горло, и мне пришлось согласиться с ним, когда я немного подумал. Странно, между прочим, Монти и не пытался защищаться.