— Тогда весь мехпарк за яйцы взяли б. Начиная с Абая. Не ссы! Ты им без нужды!
— Дал бы Бог!
— Да ты хоть десять раз трактористом стань, из полудурков в жисть, как из говна, — не вылезешь. А им такие без нужды! Живи спокойно. Поспрошают и — под зад коленом. Это, как пить дать, — смеялся водитель.
Кешка глянул на него исподлобья, затаил зло. Но шофер не заметил и продолжал говорить:
— Тебе, идиоту, крупно подвезло на Витькиной беде. Иначе хрен бы перепал, а не морковка. Не видеть бы трактора как своих ушей! Но то-то и оно, что Ананьева какой-то стукач заложил. Знал бы я его, голову своими руками свернул бы падлюге! Такого мужика загребли! Ему цены нет! Вот ты, к примеру, кой с тя навар? Первый долбоеб! Твоей башкой лед в реке пробивать можно. И лодырь. В кого такой народился, вся деревня удивляется.
— А ты лучше? — осек Кешка.
— Я — многим лучше. Уже хотя бы тем, что сам себя кормлю, пою и одеваю. Ни на чьей шее не сижу с пятнадцати лет. Но не о нас с тобой речь, слышь, полудурок, ты хоть о Витьке узнай. Живой ли он и где нынче обретается? Может, сумеешь ему, как напарник, кусок хлеба передать. Да сказать, что дома у него все живы, здоровы и ждут его.
— Передам, — поспешил согласиться Кешка и, подумав, добавил: — Если увижу.
— Я к тебе вечером зайду. Узнаю. Может, разрешат передачку отвезти человеку. Попроси.
— Непременно.
Водитель, въехав в райцентр, свернул на боковую улицу, подъехал к мрачному зданию и сказал коротко:
— Тебе сюда. Отваливай. Да не забудь, о чем тебя просил.
Кешка подошел к двери. Толкнул. Она открылась.
— Вы к кому? — внезапно возник перед ним дежурный.
Кешка показал записку. Человек прочел. И, указав на дверь, сказал:
— Вас ждут. Входите.
У Кешки зубы забились в чечетке. Он нерешительно потоптался. Потом, зажмурившись, вошел. Была не была…
Маленький холеный человечек встал навстречу из-за непомерно громоздкого стола. В этом просторном кабинете он казался детской игрушкой, оброненной или забытой по рассеянности.
— Здравствуйте, Иннокентий, — протянул жидкую ладошку. Кешка бережно придержал ее двумя пальцами.
— Говорили мне, что вы обзавелись семьей недавно. Женились. Примите и мои поздравления. Очень рад за вас. И девушку выбрали под стать себе, строгую, работящую, скромную. Такие уже редкостью становятся. Счастья вам, семейного! — говорил человечек, а у Кешки свербило на душе.
«Чего тянет резину? Уж не мучил бы, сказал бы напрямки, чего звал? А то раскланивается, как гусак в луже. Хотя если поздравляет, грозы не будет», — решил для себя Кешка.
— Как отнеслись в селе к аресту Ананьева? — спросил человечек внезапно, и лицо его из улыбчивого стало напряженным, покрылось морщинами.