Неделю с опухшей мордой ходил. Ни на одну не смотрел и не оглядывался. Откинуло мужика даже от вида бабьего. А Ольга, встречаясь на пути, смеялась глазами. Открыто, вызывающе. Но по потемкам одна из дома не выходила больше.
Димка через месяц забыл о ней, едва в голове звенеть перестало. Да и мало ль в селе девок? Стоит свистнуть. Любая с визгом прибежит. На что ему баба с детьми? Одна морока от нее. Да и сама Ольга на пять лет старше. По всем сельским меркам — старуха. Не пара Димке.
Но в том-то и дело, что при всех явных минусах она одна не поддалась ему. Не приняла, не признала. Это задевало самолюбие…
Шли дни, недели. Димка остепенился. Он уже не валял девок-доярок за коровьими кормушками. И, встречаясь с Ольгой на улицах деревни, всегда вспоминал, что не каждая баба живет плотью.
А тут по весне, как назло, велел председатель колхоза перевезти всю пасеку поближе к садам, помочь пчеловоду расставить ульи и разместить их вокруг сада, чтобы во время цветения пчелы и мед собрали, и деревья опылили.
Димка целый день таскал ульи с машины по саду, ставил их там, где указывала Ольга. Женщина пыталась помочь ему, но Шилов пожалел, не подпустил, не дал носить тяжести.
Женщина вставляла в ульи рамки. Радовалась, что пчелы хорошо перезимовали.
А вечером, когда последний улей был установлен, сел Димка передохнуть рядом с Ольгой. Не хамничал. Наверное, от усталости. И внезапно разговорился с бабой.
— Нет, муж не обижал меня. Не пил, не дрался. Зачем лишнее говорить? За восемь лет грубого слова от него не слышала. И дочек любил.
— Зачем же ты от него ушла? — удивился Димка неподдельно.
— Он уважал меня. А полюбил другую. Не стал позорить нас тайными встречами. Честно мне сказал, что не может он жить без той женщины. Я и уехала, чтоб не мешать, не калечить его судьбу.
— А дети? Они как? О них он подумал?
— Смешной, Дмитрий! А при чем тут дети? Они на лето поедут к нему. Его отцовства никто не лишил. И девчонки пробудут у него до осени. Он их по-прежнему любит и спрашивает о них в письмах.
— Так ты еще и переписываешься с ним? — отвесил Димка челюсть.
— А как же? Он помогает нам. Я ему о девочках наших пишу.
— Кем же твой мужик работает?
— Он не муж мне. Он — отец наших детей. Работает начальником почты.
— А не могла ты его заставить жить с семьей? Нешто при детях ему еще и любить другую захотелось? Пожаловалась бы, что кобелем стал!
— Зачем? Силой человека за душу не удержишь. Да и не кобель он вовсе. Порядочный, честный человек.
— А если позовет, вернешься к нему?
— Он не позовет. Не таков. Не переметная сума.