Но о том лучше не задумываться, не бередить душу.
«Завтра снова на работу. Надо успеть отдохнуть. Чтоб полторы нормы сделать, не меньше».
Димка укрылся с головой фланелевым легким одеялом, стараясь хоть немного согреться, чтобы поскорее уснуть, и почувствовал, как кто-то настырно тормошит его.
Шилов высунул голову из-под одеяла. Тощий бабкарь нагнулся к самому уху.
— Вызывают тебя, — указал на дверь.
— Кто? — не понял Димка.
— В спецчасть. Оперативник, — сказал едва слышно и тут же исчез.
— Чего им из-под меня понадобилось? — огляделся вокруг. Но зэки ничего не заметили, занятые каждый своим делом, они даже головы не повернули в сторону Шилова.
Когда Дмитрий пришел в спецчасть и спросил — вызывали его или произошла ошибка, оперативник торопливо предложил ему присесть и, расположившись напротив, начал издалека. Предложил папиросу — длинную, дорогую.
— Нет, я свои потребляю. От других кашель случается, — отказался Дмитрий, насторожившись.
«С чего это опер разугощался? Всегда у зэков стрелял, на халяву ездил, а тут расщедрился эдакий жлоб. Не с добра. Надо ухо востро держать, чтоб не воткнул он меня мордой в какое-нибудь говно, доброго от него ждать не приходится», — думал Шилов.
— Ну как жизнь, фартовый? Как настроение? Не упал духом? Нравится ли тебе у нас? — засыпал вопросами, не дожидаясь ответов.
— Чего спрашиваете? Сами видите. Все на ваших глазах.
— В бараке тебя не обижают?
— Иль я баба? Как себя в обиду дам? — удивился Димка, сбитый с толку пустыми вопросами.
— Ну да их много. Мало ль что. Всякое бывает…
— Я — один с них. Никому на хвост соли не сыпал. На чужую пайку хавальник не разеваю.
— Значит, освоился с людьми. Своим стал. Это хорошо, Шилов. Это прекрасно, что и колхозник, а сумел стать своим среди интеллигентов. У вас ведь там рабочей косточки совсем немного. Человек пять. Зато остальные!.. Общаетесь хоть с ними?
— Разговариваем, — буркнул Димка.
— И о чем? Наверное, о событиях в стране говорите? — загорелись глаза опера.
— А хрен ли мы в них секем? У нас что, радио над шконкой? А если б и висело, до него мне, когда вся жопа в поту и в мыле после работы? Дай Бог до утра не околеть! — сорвался Димка.
— Ну да, конечно, устаете. Нормы стараетесь перевыполнять, чтоб по половинке выйти. Это понятно. Но я бы сумел помочь тебе. Если ты мне поможешь, — прищурился оперативник.
— Говорите.
— Там у вас в бараке по бытовым статьям окопались политические. Как мне известно, ты их, как и я, терпеть не можешь. За болтовню. За то, что всякая вошь пытается из себя что-то корчить и ругает власть. Дискредитируя тем все руководство страны, нашу политику. Хотя ничего в этом не соображают. Ведутся ведь такие разговоры у вас?